Видео
В мире
В 1990-х было ощущение, что мы движемся к какой-то лучшей жизни, создаем свое государство с видением будущего, но сегодня этого больше нет, хотя как раз сейчас и должно быть — создана стабильная партийная система, все мы привыкли жить при капитализме, созрели как общество. Но это проблема не только Латвии, это общая проблема демократии в Европе. Если мы посмотрим на харизматических лидеров, которые обычно приходят после трудных времен — в Европе это было после Второй мировой — то проблемы, которые они решали, были экзистенциальными - быть или не быть. Чтобы мобилизовать Европу после ужасов войны нужны были харизматичнык лидеры. То время выдвинуло на передний план людей действия, людей, осознавших идею общего дома, ибо это был вопрос выживания.
Что происходит сейчас? Мы живем без таких экзистенциальных проблем. С брюссельскими деньгами и нормативами, с машинами для печатания денег, с цепочками поставок, с обеспечением глобальных концернов, с индивидуальными информационными пространствами и всем доступным — так откуда же появятся эти харизматические лидеры? В таких условиях как грибы после дождя растут всяческие популисты. Однако в будущем нам нужны лидеры-визионеры, способные думать комплексно.
И мы, как молодая демократия, сталкиваемся с пубертатными проблемами многих новых демократий, с проблемами роста — левый популизм, правый популизм, популизм вообще, учреждение партий на основе отдельных идей, вырванных их общего большого контекста, которые используются, чтобы обойти другие партии и преодолеть 5-процентный барьер на выборах. Но это ставит под сомнение основы, на которых строится общество. По мнению бизнесмена, сейчас либеральная демократия в Европе в своей самодостаточности и самоудовлетворенности дошла до кризиса. Это сделало возможным всплеск авторитарной демократии в Восточной Европе — Польше и Венгрии. И тенденция эта продолжится.
Латвия тоже продвигается к модели авторитарной демократии, так как все эти волны популизма, по сути, используют слабость либеральной демократии. Фундамент настоящей либеральной демократии — это защита прав меньшинства.
Впрочем, эта скользкая тема развития в интервью не получила.
