Видео
В мире
Большая часть картин знаменитого французского художника Анри Матисса, которые сейчас находятся в Эрмитаже и Музее изобразительных искусств им. Пушкина в Москве, были ее собственностью. Продав их, она могла бы купить себе виллу на Лазурном Берегу и килограммы драгоценностей. Но произведения искусства стоимостью в десятки миллионов долларов она подарила России. Ее звали Лидия Николаевна Делекторская. Вам не знакомо это имя? Именно этого она и хотела. Женщина–загадка — такой она осталась для всех.
"Танец" в Тарусе
Мое знакомство с удивительной судьбой Лидии Делекторской началось в Тарусе, прелестном зеленом городке на высоком берегу Оки, где на обочинах сонных улочек — трава по пояс, и одноэтажные деревянные домишки прячутся в густой тени деревьев. Кажется, Таруса и сегодня живет в неторопливом XIX веке, и эта провинциальная тишина — главное очарование городка, который недавно объявлен историко–литературным заповедником.
Скучно жить в Тарусе
Девочке Марусе –
Комары да гуси,
Господи Иисусе!
Первыми красоту здешних мест оценили художники. Их пейзажи вдохновляли русских живописцев — Виктора Борисова–Мусатова, Сергей Виноградова, который, кстати, долго жил и работал в Риге, и других. Тарусу даже сравнивали с Барбизоном, деревушкой под Парижем, где родилась школа французской пейзажной живописи.
Здесь жила поэтесса Марина Цветаева, скрывался от ареста Бродский, бывал Солженицын, построил себе дачу Святослав Рихтер, отдыхала поэтесса Белла Ахмадулина с мужем Борисом Мессерером. Много, много славных имен…
А в самом центре, над рекой, — памятник почетному гражданину Тарусы Константину Паустовскому с любимой собакой по кличке Грозный возле ног. Писатель прожил в Тарусе последние 13 лет своей жизни — с 1955–й по 1968–й (врачи посоветовали перебраться на природу) и написал много хороших книг.
Маленький синий домик за забором утопает в зелени. В крохотном садике, как при Паустовском, все время что–нибудь цветет — жасмин, сирень, пионы, астры или магнолии, которые писатель привез из Ялты. А внутри — низкие потолки, домотканые коврики, веранда с цветными стеклышками… Теплый, жилой уют…
И неудивительно. Ведь под музей отдана половина домика, а во второй живет приемная дочь Паустовского Галина с мужем Владимиром Железниковым. Тем самым, который написал сценарий к фильму "Чучело".
Родной отец Галины — известный советский драматург Алексей Арбузов, автор таких популярных пьес, как "Мой бедный Марат", "Город на заре", "Старомодная комедия" и другие. Пьесу "Таня" (1938), которая 20 лет не сходила со сцен советских театров, он посвятил своей жене Татьяне, которая в 1950 году стала женой Паустовского.
На стене — копии работ Анри Матисса. И рядом фотография: Паустовский и женщина с тонкими чертами лица и пышными волосами.
— Это Лидия Делекторская, муза и натурщица Матисса. Она часто приезжала в Тарусу, — поясняет экскурсовод.
Русская Золушка
Биография Лидии Делекторской внешне очень проста и оттого еще более поразительна. Она родилась в 1910 году в сибирском городе Томске в семье врача. Счастливое детство кончилось быстро — во время Гражданской войны родители умерли от холеры.
Тетя, сестра матери, в 1923 году увезла девочку в Харбин, где она окончила русское реальное училище. В погоне за куском хлеба они, как тысячи других беженцев из разоренной России, оказались в Париже. В 19 лет Лидия вышла замуж, но почти сразу выяснилось, что, кроме русского языка, у них с супругом нет ничего общего.
Осенью 1932 году без денег, без работы Лидия оказалась в Ницце. И тут произошло чудо.
На автобусной остановке она случайно прочитала объявление о том, что художник ищет себе помощника. И пошла по указанному адресу…
63–летний Анри Матисс в то время работал над огромным панно "Танец" по заказу американского коллекционера. Он был уже мастером с мировым именем, но Лидия об этом не знала. Она перебивалась случайными заработками и была рада любой возможности заработать.
Все, что поручал ей мастер, девушка выполняла аккуратно, тщательно и молча — по–французски она в то время говорила плохо. Через полгода Матисс закончил свое произведение, которое имело огромный успех, расплатился с помощницей, и Лидия вновь оказалась не у дел.
Но тут слегла жена Матисса. Ей понадобились сиделка и домработница, и она вспомнила о скромной и старательной русской девушке. Как вскоре выяснилось, на свою беду…
Супруга художника, конечно, знала, что Матисс влюбчив, но Лидия хоть и была мила, явно не во вкусе Матисса, который предпочитал черноглазых и смуглых южанок. Словом, женское сердце опасности не почувствовало.
Художник поначалу и впрямь не обращал никакого внимания на бледную, с русыми волосами девушку. Незаметной тенью она скользила по дому, закупала продукты, вызывала врачей, подавала лекарства, накрывала на стол — словом, создавала семье бытовой комфорт.
Сначала Лидия приходила к Матиссам по утрам, а вечером уходила к себе домой. Но в октябре 1933 года привыкшие к ее услугам супруги предложили ей поселиться в доме. Она согласилась. С тех пор Лидия не расставалась с художником почти 22 года — до его последнего вздоха.
"Жизнь без неё немыслима"
Но однажды… Да, как в сказке, вскоре с нею произошло еще одно чудо. Лидия сидела в своей любимой позе, положив подбородок на скрещенные на спинке стула руки, когда художник вполголоса попросил ее: "Не шевелись!" — и схватился за карандаш и бумагу.
С тех пор Лидия стала позировать Матиссу почти ежедневно. Только с 1935 до лета 1939 года он написал с нее около 90 картин, и на этом не останавливался. "Когда мне скучно, я рисую Лидию, которую знаю, как какую–нибудь букву", — писал он.
Что же такого особенного он в ней нашел, почему никак не мог наглядеться? Матисс уверял, что, рисуя Лидию, он постигает самого себя, и его рукой будто водит кто–то свыше. Сеансы рисования напоминали гипнотические, такое это было единение душ.
Мадам Лидия, как он ее называл, стала для художника не только натурщицей. Она стала всем — секретарем, помощницей, критиком. Только ей Матисс доверял покупку бумагу, красок, камня для скульптур, переговоры с покупателями, заботу о своих любимых птицах, делился с нею своими воспоминаниями и замыслами.
Жена видела: это не просто мимолетная интрижка, очередная блажь стареющего гения. Атмосфера в доме накалялась, и однажды мадам Матисс поставила вопрос ребром: или я, или Лидия!
Художник выбрал семью. Все–таки они с женой прожили вместе почти 40 лет, у них было трое детей. Лидия не спорила, не боролась… Закрыв за собой дверь, она исчезла из жизни Матисса.
Но оказалось, что мастер не преувеличивал, называя Лидию незаменимой. Он действительно не мог работать без нее — неделями не подходил к мольберту, рвал наброски, ходил мрачнее тучи.
Жена сдалась. В марте 1939 года она написала художнику письмо: "Я уезжаю по известным тебе причинам. Ты можешь продолжать работу в мире и тишине". Матисс послал за Лидией. И она вернулась…
Больше чем любовь
С тех пор они — художник и его муза — практически не расставались. Пусть полотна Матисса излучают свет и радость жизни, пусть, по словам Пикассо, у него в крови было солнце, но, как и всякий творческий человек, художник нуждался в поддержке и одобрении. И Лидия давала ему это.
В 1941 году Матисс перенес тяжелую операцию, и Лидия днем и ночью ухаживала за ним. Она была рядом в его мучительные бессонные ночи, разговаривала с ним, гладила по руке и даже научилась снимать приступы астмы, проговаривая с художником мучавшие его проблемы.
Он писал ей нежные записки, которые раскладывал по всему дому: "Кто вас не полюбит? Только тот, кто вас не знает?", "Лидии, у которой нет крылышек, но которые она, безусловно, заслуживает". Она разрешила опубликовать их только после своей смерти.
"Вы хотите знать, была ли я женой Матисса? В материальном и физическом смысле — нет, но в духовном смысле — даже больше, чем да. Я была для него светом очей, он для меня — смыслом жизни", — писала Лидия Делекторская.
Больше никаких подробностей от нее так и не дождались… Всю жизнь они с Мастером обращались друг к другу на "вы", окружающие называли их отношения "церемонными".
Рисуя, Матисс вел с натурщицей бесконечный диалог. В их доме бывали друзья–художники — Пикассо, Шагал. Вдыхая эту творческую атмосферу, Лидия училась разбираться в живописи, у нее развивался профессиональный вкус. Но самое главное — она понимала, что волею судьбы оказалась рядом с гением, и ощущала это как великое счастье.
Матисс безжалостно уничтожал неудачные, по его мнению, наброски, и тогда Лидия придумала все их фотографировать. Благодаря этим снимкам, создание шедевров сегодня можно наблюдать в процессе, шаг за шагом. Бесценный материал о творчестве художника Лидия обобщила в двух своих книгах — "Кажущаяся легкость" и "Против ветров и течений. Творчество Матисса с 1939 по 1943 год", — которые поражают искусствоведов глубиной художественного анализа.
— Как Золушка, Лидия Николаевна нашла своего принца и полностью растворилась в нем. Рядом с гением она и сама стала гением, — говорит в фильме "Натурщица для гения" Ирина Антонова, директор Музея им. Пушкина, которая была хорошо знакома с Лидией.
В последний вечер своей жизни Матисс занимался любимым делом — рисовал Лидию. Утром 3 ноября 1954 года его не стало. В тот же день она ушла из дома, забрав только личные вещи. Вскоре в доме вновь воцарилась мадам Матисс.
Художник и Лидия встретились, когда ему было 63 года, ей 22. Когда он умер, ей было 44. Ровно столько ей предстояло прожить без него.
Шедевры в подарок
"Вторую половину жизни я провела в одиночестве", — говорила Лидия Делекторская. Она продолжала жить Матиссом — проводила выставки его работ, создавала музей в родном городе мастера Ле–Като–Камбрези. И еще — часто ездила в Россию.
"История Лидии, — говорил писатель Даниил Гранин, — это история любви к Матиссу и история любви к России". Ей удалось их объединить…
Матисс так и не развелся с женой, а все имущество и дом еще при жизни завещал семье. Своей помощнице и другу он платил заработную плату, иной раз давал щедрые премии. Говорил: "Я задержал вас, и вы вернетесь домой очень поздно. Советую перекусить в соседнем ресторанчике". И вручал крупную купюру.
Два раза в год — на Новый год и на день ее рождения, в июне, — Матисс дарил Лидии рисунки, для которых она позировала. Художник знал, что его работы стоят целое состояние, и таким образом заботился о будущем своего "ангела".
Иногда Лидия и сама покупала у него работы в счет своего жалованья. При этом непременно брала расписку — знала, что может попасться на злые язычки.
Однажды кто–то из друзей спросил у художника: "Что будет с мадам Лидией, когда вас не станет? Она пойдет в домработницы?" Вместо ответа он подарил ей два живописных полотна — ее портрет и натюрморт "Раковина на черном мраморе". Бесценные шедевры ценой в миллионы долларов.
Но Лидия работы Матисса не продавала. Она дарила их России. Себе, по собственному выражению, оставляла крохи — "водицы, чтобы напиться".
Вместо букета
Первый подарок Родине она сделала ко Дню Победы в 1945 году — семь рисунков Матисса из своей коллекции. Конечно, посоветовалась с художником. Тот одобрил ее выбор и добавил еще одну работу — от себя.
Лидия волновалась: примет ли Москва дар от какой–то эмигрантки? Москва приняла, и она стала — одну за другой — передавать работы Матисса Эрмитажу и Музею им. Пушкина. Это занимало ее — выбрать, отвезти, подарить…
"Если Матисс все оттуда видит, то он мною, безусловно, доволен", — говорила Делекторская. Добавляла, что испытывает облегчение: творения мастера теперь в надежном месте, и ей больше не нужно бояться воров и пожаров.
И все–таки ей было грустно — рвались последние нити, связывающие ее с прошлым, с Матиссом… "Признаюсь, когда я отдавала последнюю маленькую работу, я плакала", — говорила Делекторская.
Всего она подарила музеям России около 200 рисунков, живописных работ, скульптур. Среди подарков, в частности, были уникальные книги аппликаций "Джаз" ценой в несколько миллионов долларов.
Лидия строго–настрого запретила упоминать свое имя в качестве дарителя. Глядя на нее, никто бы и подумать не мог, что перед ним — обладательница бесценных богатств. В строгом костюме, в платочке… Она одевалась не просто скромно — бедно.
Делекторская продала свою квартиру в Париже с условием, что сможет оставаться в ней до конца своих дней и жила на вырученные деньги.
"Доктор Пауст"
О знакомстве с Лидией Николаевной, которое произошло осенью 1956 года, Паустовский рассказал в своем очерке "Мимолетный Париж". Узнав из газет, что в Париже с группой советских туристов гостят Константин Паустовский и Даниил Гранин, Лидия пришла к ним в гостиницу, чтобы взять автограф у любимых писателей.
Вот что было дальше: "Один из нас вскользь сказал, что мы многое видели во Франции, но так и не успели посмотреть, как живет обыкновенный француз.
— Я примерно так и живу, — сказала, помолчав, Лидия Николаевна и позвала нас к себе. Мы взяли такси и понеслись по бульварам и наконец остановились у обычного парижского дома с узкой лестницей…
Лидия Николаевна щелкнула выключателем. Вспыхнула люстра, и я невольно вскрикнул — комнаты были увешаны великолепными холстами, написанными смело, ярко, как то и подобает большому, хотя и неизвестному мне мастеру.
Среди холстов было несколько портретов Лидии Николаевны с надписью по–французски: "Lydia".
— Что это? — спросил один из нас. — Что это такое?
Лидия Николаевна молча расставляла на столе бокалы вокруг бутылки темного вина. По легкому звону задетых невзначай бокалов можно было догадаться, что она взволнована и не отвечает, чтобы не выдать своего волнения.
Я подошел к картинам и на каждой в правом углу увидел небрежную подпись черной краской: "Матисс".
— Дело в том, — сказала наконец с усилием Лидия Николаевна, — что в течение более чем двадцати лет я была очень близким Матиссу человеком. Эти картины он подарил мне. Часть из них я отослала в дар Эрмитажу, остальные после моей смерти будут национальной собственностью. Какой человек был Матисс, я рассказать не могу, нечего даже и пытаться. Лучше выпьем на прощание вина…
Во время той встречи Паустовский и сказал Делекторской: "А вы бы попробовали перевести меня на французский…"
Лидия загорелась. Она понимала, что это очень трудное дело, ведь язык Паустовского необыкновенно богат и сложен. Как передать его краски? Привыкшая жить в энергетическом поле духовности большого художника, Лидия с головой окунулась в поэтическую атмосферу художественного слова.
Бывая в Москве с очередным подарком, она заезжала в Тарусу, к Паустовскому. Они с писателем подолгу сидели над переводом, обсуждали слова и нюансы и даже вместе ходили на рыбалку. Возможно, писатель масштабом своей личности напоминал Лидии Николаевне Матисса.
— Лидия Николаевна никогда никому не рассказывала о своих отношениях с Матиссом. И только в письмах к Паустовскому она слегка касается этой, такой личной, темы, — сказала мне Валентина Александровна Пивнева, директор Музея К. Паустовского в Москве. — Сейчас мы готовим выставку о Делекторской, и недавно снова их все их перечитала. Столько в них тепла и любви…
Собрание сочинений Паустовского в переводе Лидии Делекторской вышло во Франции в 1986 году. Тридцать лет ушло у нее на эту работу.
"Я подарила России Матисса, а Франции — Паустовского", — так одной фразой Делекторская подвела итог своей биографии.
Отношения с вечностью
Однажды внук художника Василия Поленова сказал ей: "Мадам Лидия, вы так много работаете. Может быть, вам стоит взять помощника?" Лидия ответила: "Когда мне понадобится помощь, я уйду к своему патрону", — и показала пальцем в небо.
Утром 16 марта 1998 года Лидия Делекторская, как обычно, позвонила в кафе в Париже на бульваре Порт–Рояль, в котором много лет питалась, чтобы узнать, что будет на обед. Но когда ей принесли еду, дверь она не открыла — покончила с собой. Ей было 88 лет, и это была не первая ее попытка самоубийства.
Задолго до этого дня Лидия Николаевна поставила себе скромное надгробие на кладбище Сен–Женевьев–де–Буа в Париже. Написала на нем фамилию, имя, год рождения и даже черточку поставила — чтобы других не затруднять.
Наверно, она не надеялась, что будет выполнено ее завещание, в котором она просила похоронить ее в России и положить рядом рубашку Матисса.
Племянница Делекторской все сделала, как она хотела. И даже больше. Галина Лавровская установила на могиле Лидии Николаевны в Павловске памятник, на котором выбита фраза Пикассо: "Матисс сохранил ее красоту для вечности". И обозначила место Лидии в жизни художника: "Муза. Друг. Секретарь Анри Матисса".
Ксения ЗАГОРОВСКАЯ.
22 октября 2015. "7 секретов" №42
