Видео
В мире
Лозунг «спасем природу» сделался любимым для современных левых. Если раньше левые собирались спасать пролетариат, то теперь, за неимением пролетариата, спасают природу. Для спасения природы «зеленые» требуют примерно того же, что и их предшественники в лице В.И. Ленина и Мао Цзэдуна: а именно, права регулировать всю экономику и всю человеческую деятельность.
Так, Extinction Rebellion, чьи члены как раз сейчас планируют парализовать движение в Лондоне, требуют объявить «климатическую и экологическую чрезвычайную ситуацию», остановить «потерю биоразнообразия», «снизить эмиссию парниковых газов до нуля до 2025 года» и передать с этой целью власть некой «Ассамблее граждан по климату и экологической справедливости».
Напомню, что основатель ХR, Гейл Броадбрук, образовала «ассамблею» в результате откровения, полученного после приема наркотиков. «Я молилась, приняв некоторые психоделические вещества, — говорит Гейл, — и в течение месяца моя молитва была буквально отвечена». При этом XR утверждает, что его опасения опираются на «науку». Впрочем, то же самое утверждали и коммунисты.
Загрязнение окружающей среды — действительно серьезнейшая проблема. Человечество гадит. Оно вырубает леса. Загрязняет реки. В Тихом океане плавает целый континент пластика размером с половину Австралии. Мы генерируем 100 млн тонн пластика в год, и 10 процентов из них попадает в океаны.
Но посмотрим внимательнее.
Возьмем такую страну, как Швейцария. Если вы зайдете в Швейцарии в музей Женевского озера в городе Нионе, вы узнаете, что в 1980 году, всего 40 лет назад, Женевское озеро было мертво. Оно было убито. В нем нельзя было купаться. В нем цвела вода. Теперь Женевское озеро ожило. Его биоразнообразие восстановилось. Купайся в нем сколько хочешь. В нем даже выловили трех осетров, хотя как осетры оказались в Женевском озере — меня не спрашивайте.
Если проехать вверх от Ниона еще 15 км, вы попадаете в местный зоопарк Zoo de la Garenne. Это особый зоопарк — в нем представлены только те животные, которые сейчас живут в Швейцарии. Почти все были еще недавно истреблены. Красный олень был истреблен к 1850 году. Лысый Ибис пропал в XVII веке. Альпийскую козу истребили к началу XIX века.
Теперь все эти животные и десятки других живут в Швейцарии снова. Я лично на утренней пробежке встретила барсука.
Конечно, биоразнообразие в Швейцарии уже никогда не достигнет того прекрасного времени, когда по берегам lac de Joux бегали волки, и местный священник, собираясь соборовать ближнего, не мог выйти после начала темноты.
Но в общем, с биоразнообразием в Швейцарии все в порядке. Его восстанавливают, причем совершенно без помощи тех прекрасных людей, которые перекрывают движение в Лондоне.
А вот страшное, ненавидимое леваками государство Израиль. В Тель-Авиве есть парк Аяркон. Через парк течет речка Аяркон, в которой где-то полвека назад случилось происшествие, — утонули велогонщики, приехавшие на соревнование. Целая команда. Мост под ними обвалился, и они попадали в воду. Не захлебнулись, а насмерть отравились той смесью, которая текла в речке Аяркон.
И что вы думаете? Сейчас Аяркон — это парк, и его биоразнообразие совершенно фантастическое. На речке гнездятся десятки видов птиц. В зарослях водятся шакалы. На квадратных фонарях сидят огромные нильские гуси. Биоразнообразие Аяркона восстановлено, и без всякой помощи со стороны лево-зеленых, которые насмерть протестуют против добычи Израилем газа на шельфе.
Более того, основание государства Израиль положило конец экологической катастрофе в Палестине. Дело в том, что до прибытия еврейских переселенцев Палестина представляла из себя или горы, в которых население вырубило все леса на дрова, или возле берега — малярийные болота. Сейчас болот нет, а горы засажены лесами, которые время от времени сжигают палестинцы.
А вот еще один феноменальный случай — Сингапур. В 1950-х Сингапур был местом экологической катастрофы. На острове в страшной нищете и скученности проживал 1 млн человек и 900 тысяч свиней. Как писал первый премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю в своих мемуарах, речку Сингапурку, текущую через остров, можно было сначала унюхать, а потом увидеть.
Коровы сожрали всю зелень, а то, что осталось, нищее население вырубило на дрова. После этого тропические дожди вымыли из почвы все питательные вещества. Когда Ли Куан Ю начинал строить из Сингапура страну первого мира, одной из первых забот было озеленение острова. По приказу Ли Куан Ю на остров привезли шесть тысяч видов растений, и Ли Куан Ю лично на субботниках их сажал.
Сейчас Сингапур — это город в саду. Никак нельзя сказать, что биоразнообразие в Сингапуре упало по сравнению с 1950-ми. Напротив, оно неизмеримо выросло.
Технологии и прогресс этому не помеха. Ровно наоборот, остров превратился в Новый Эдем именно благодаря высоким технологиям. 70 лет назад экосистема Сингапура рухнула, когда в нем жил всего 1 млн человек, но большая часть этого населения были нищие. Сейчас на той же территории живут 5 млн человек. Высочайшие технологии в Сингапуре интегрированы в новую экосистему острова, и главный зоопарк Сингапура находится меньше чем в километре от крупнейшего в мире нефтехимического и нефтеперевалочного комплекса.
Наверное, это один из немногих НПЗ мира, где главный запах — это помет фламинго.
Иначе говоря, ни Сингапур, ни Израиль, ни Швейцария — богатые и благополучные страны первого мира — не являются местом экологической катастрофы. Ровно наоборот — они справились со своей экологической катастрофой. Они превратили свою страну в сад.
Это не то экосообщество, которое было на данной территории 100 или 1000 лет назад. Это не «страна волков», как называли территорию вокруг швейцарского Lac de Joux тысячу лет назад, и это не малярийные болота, как Палестина 100 лет назад. Но это прекрасная и удобная для человека природа, в чем-то даже более разнообразная. В Швейцарии, например, теперь растут киви. В Израиле — бананы.
Вы спросите — а где же происходит экологическая катастрофа?
Очень просто — там, где нищета. Возьмите, скажем, в Африке дельту реки Окаванго. В 1960 году население Ботсваны, где расположена дельта, составляло 500 тыс. человек. Сейчас оно возросло почти впятеро. У этого населения нет ничего — ни заводов, ни техники, ни удобрений. Люди в дельте Окаванго живут тем, что пасут скот. Конечно, скот все съел и вытоптал.
Очень часто мы можем увидеть границу между двумя государствами прямо из космоса, потому что если одно государство богатое, а другое бедное, то граница между ними — это граница между зеленью и пустыней.
Езжайте в городок Метула на севере Израиля и посмотрите со смотровой площадки на границу между Израилем, с одной стороны, и Ливаном и Сирией — с другой. Израиль — зеленый. Сирия и Ливан — пустыня.
Посмотрите на границу между Чили и Боливией. Она проходит по пустыне Атакама — самой сухой пустыне мира. Несмотря на то, что Атакама — самое безводное место на земле, чилийский город Сан-Педро-де-Атакама вполне имеет себе зелень. Боливия — нет. Граница экологической катастрофы пролегает точно по границе Боливии и Чили. В Боливии дороги нет, в Чили сразу начинается четырехполосное шоссе.
А вот граница между Северной и Южной Кореей. Ее легко заметить на снимках из космоса без всякой карты. Южная Корея — богатое и зеленое государство. В Северной Корее народ голодает. Ему разрешили возделывать те участки земли, которые не возделывает государство. Разумеется, расположены они неудобно, в горах. Если вы распахиваете горные склоны, вы уничтожаете на них леса. Склоны, оставшись без лесов, осыпаются, и начинается экологическая катастрофа. В Северной Корее она есть. В Южной — нет.
А вот граница между Гаити и Доминиканой. Гаити — одно из самых бедных государств мира. Там у людей нет электричества. Чтобы приготовить себе еду, они вырубают лес. Когда вы вырубаете лес на горных склонах, то первый же ливень или ураган сносит эти склоны вместе с оползнем. В Доминикане оползней нет.
Вы уже, наверное, поняли, к чему я клоню. Это правда, что на земле происходит экологическая катастрофа. Это правда, что биоразнообразие уменьшается. Только «зеленые», требующие объявить в мире «чрезвычайную экологическую ситуацию» и передать власть «Ассамблее экологически продвинутых граждан», забыли сказать, что оно уменьшается в бедных и нищих странах. А не в Швейцарии и не в Сингапуре. Они забыли вам сказать, что самая худшая экологическая катастрофа — это нищета.
Если бы Израиль был нищим, то никаких нильских гусей у него в парке не ходило бы. Их бы съели.
Если у вас в стране нет электричества, вы вырубаете лес.
И эта закономерность появилась не в последнее время. Ровно наоборот: история человечества — это история экологических катастроф. Наши предки-охотники расселились по всей планете в результате экологической катастрофы, которую они создали, убив всех животных, на которых могли охотиться. Не верьте, когда вам говорят, что люди в прошлом жили в согласии с природой. Того объема ущерба, который причинил природе примитивный охотник-собиратель, не может причинить никакой девелопер.
Аборигены Австралии пришли туда около 40 тыс. лет назад и за тысячу лет уничтожили всю австралийскую мегафауну. Индейцы пришли в Северную и Южную Америку и за тысячу лет уничтожили всех животных, которых могли бы приручить.
Маори, прибыв в Новую Зеландию, за несколько столетий истребили шесть видов моа, или динорниса, гигантской нелетающей птицы, а заодно адзебилла, местного луня, длинноклювого крапивника, новозеландского гуся, новозеландскую мускусную утку, новозеландского лебедя и так далее.
Мальгаши, приплыв на Мадагаскар, к XVI в. в рекордно короткие сроки истребили местного гигантского страуса и охотившегося на него гигантского орла. Населив остров Кипр за 3 тыс. лет до н.э., человек тут же выохотил истребил карликового гиппопотама и карликового носорога.
А это Индия.
Пустынные пейзажи и заросшие колючками горы Сирии, Кипра, Израиля, Иордании — это во многом дело рук наших предков. Когда-то в этих засушливых местах растительность была куда более зеленой и разнообразной, но стада человека съели там все, кроме колючек.
Большое тихоокеанское мусорное пятно было сформировано океаническими течениями, постепенно концентрирующими в одной области выброшенный в океан мусор
От экологических катастроф, вызванных перенаселением и неправильной эксплуатацией природных ресурсов, погибла Третья династия Ура и цивилизация индейцев анасази. От экологической катастрофы к концу XIX в. загибалась перенаселенная Япония, которая точно так же вырубала леса и оголяла склоны.
Одна из самых крупных экологических катастроф в истории человечества случилась в Афганистане в результате нашествия монголов. До этого Афганистан был страной процветающих городов. Монголы вырезали города и уничтожили систему кяризов — подземных колодцев, которые орошали поля. Афганистан превратился в страну гор и пустынь.
Очень показательно, что лево-зеленые, требующие себе власти во всем мире во имя экологического чрезвычайного положения, не расскажут вам ни об в Афганистане, ни о том, что именно внедрение интенсивных западных методов земледелия обратило вспять экологическую катастрофу в Японии. Это противоречит их инфантильному нарративу о том, что в древности мы жили в гармонии с природой, а вот технологии — источник всех бед.
Да более того. Возьмем тот самый Great Pasific Garbage Patch — огромная свалка, плавающая в океане, с половину Австралии. Как вы думаете, кто главный контрибьютор этой свалки? Вы, наверное, скажете, США. Ну как же! США больше всех потребляют и больше всех производят мусора.
Отнюдь. Главными контрибьюторами этой свалки являются Китай, Индонезия, Филиппины, Тайланд и Вьетнам. Они сбрасывают в океан больше, чем весь остальной мир, вместе взятый. Вы можете представить себе уровень потребления в США и во Вьетнаме. И количество населения.
А вот дерьма в океан Вьетнам сбрасывает больше.
Это и есть самая большая ложь лево-зеленых. Потому что если мы хотим остановить экологическую катастрофу на планете Земля — нам надо остановить варварство, нищету и перенаселенность. Нам надо говорить постоянно странам вроде Ботсваны или Египта: ребята, ваша экология при вашем уровне технологии не может выдержать. Нам надо постоянно говорить Сомали и Судану: станьте развитыми странами.
Прекратите исповедовать средневековые религии. Постройте себе нормальную экономику и нормальную цивилизацию.
Тогда у вас будет, как в Швейцарии. И с экономикой, и с природой.
Если у вас нет химических удобрений и нет ГМО — это значит, что у вас низкие урожаи, и чтобы собрать этот урожай, вы должны распахать больше земли и уничтожить больше леса. Если вы не используете для обогрева и приготовления пищи газ или нефть, вы используете для этого дрова. И тоже вырубаете лес. В тот момент, когда человек открыл для себя уголь, нефть и газ, он сберег себе потенциально миллионы гектаров природных заповедников. Чем выше ваши урожаи и чем более технологична ваша цивилизация, тем больше земли вы можете оставить под парк и заповедник.
Вместо того, чтобы говорить об этом, лево-зеленые говорят о другом. Они говорят о том, что те развитые страны, которые выбрались из экологической катастрофы и стремительно создают на своей территории Новый Эдем, виноваты перед теми странами, в которых население загаживает природу. Под предлогом «экологической чрезвычайной ситуации» они требуют себе власти во всем мире, власти такой, которая не снилась Ленину и Мао Цзэдуну, обещают после этого ликвидировать зло прогресса и вернуть человечество в гармонию с природой.
Человек никогда не жил в гармонии с природой. Он ее переделывал с того момента, когда стал разумен, и очень часто погибал в результате устроенных им экологических катастроф. Человек живет в гармонии с природой сейчас — в Швейцарии и в Сингапуре. А в нищей Нигерии он не живет в гармонии с природой. Он ее уничтожает.
Еще раз.
Биоразнообразие нашей планеты действительно падает, и причиной тому во многом является человек.
При этом.
Первое. Падение биоразнообразия не имеет никакого отношения к СО2. Это бузина в огороде и дядька в Киеве. Единственный эффект, который имеют дополнительные выбросы СО2 в атмосферу, заключается в том, что СО2 увеличивает биоразнообразие. Чем больше диоксида углерода в воздухе, тем пышнее растут растения, и тем больше пищи для животных.
Второе. Не всякое биоразнообразие хорошо. Человек в своих естественных ареалах проживания, то есть в Африке, болеет малярией, шистосомозом, трипаносомозом и слоновой болезнью. И трипаносома, и шистосома, и паразитическая нематода, вызывающая элефантиаз, — это все части природного биоразнообразия. Все они должны быть истреблены.
Чтобы человек хорошо жил, ему не нужно существующее биоразнообразие. Ему нужно то биоразнообразие, которое он создаст сам.
Мир вокруг человека должен быть не лес, а сад. Человек должен и может истребить из него те живые организмы, которые приносят человеку значительно больше вреда, нежели они приносят пользы окружающей экосистеме.
Третье. Человек является существенной угрозой биоразнообразию. Это правда. Но неправда утверждать, что он стал этой угрозой в XX в. Человек стал угрозой для биоразнообразия планеты с той самой минуты, когда он обзавелся разумом, и самые страшные экологические катастрофы, которые устроил человек, находятся в прошлом. В их числе — полное истребление ряда крупных животных в Австралии, обеих Америках, Мадагаскаре, истребление мамонтов, превращение значительной части Ближнего Востока и Средней Азии из цветущих плодородных территорий в засоленные пустыни.
В развитых странах этот процесс уже обращен вспять. И это произошло не за счет политической активности экофашистов, мечтающих запретить электричество, автомобили, самолеты, корабли и любые виды перевозок, кроме как на конной тяге. Это произошло за счет новых технологий, выборных муниципалитетов и состоятельных людей, которые не хотят видеть вокруг себя помойку.
Четвертое. Большая часть экологических катастроф, происходящих на земле, локальна. Если дожди из соляной кислоты в Норильске проедают асфальт, это не значит, что нам нужно регулировать CO2. Это значит, что нам нужно штрафовать «Норникель» за плохую очистку выбросов. Если люди на Гаити не имеют электричества и вырубили всю зелень на склонах, это не значит, что Гаити будет спасено, когда власть над миром будет передана «Ассамблее экологической справедливости». Это значит, что экологическая обстановка на Гаити станет лучше, когда там построят электростанцию.
Пятое. Главной причиной всех экологических катастроф, происходящих на земле, является нищета. Все богатые страны экологически благополучны. Все бедные страны терпят экологическую катастрофу. Это правило не знает исключений. Единственный способ избежать катастрофы в стране — это сделать ее богатой. Технологии — это не путь в экологический тупик. Это выход из него. Если вы сжигаете нефть, это значит, что вы не сжигаете дрова. Представьте себе, сколько леса должен был бы сжечь современный человек, чтобы обогреться, если бы он не перешел на невозобновляемые источники энергии. Вся планета действительно давно бы превратилась в Гаити.
Если вы вдвое повысили урожайность с гектара, то это значит, что вы можете отдать освободившиеся гектары под парк или заповедник. Это правило, которое впервые сформулировал отец «зеленой революции» Норман Борлауг — человек, получивший Нобелевскую премию мира за то, что спас от голода миллиард человек. «Гипотеза Борлауга» звучит так: увеличение урожайности культур на лучшей сельскохозяйственной земле уменьшает дефорестацию, уменьшая спрос на новые сельскохозяйственные земли.
То же самое касается ГМО-культур. Если вы встраиваете в трансгенный хлопчатник ген Bt, который кодирует белок, безопасный для высших животных, но токсичный для основного вредителя хлопчатника, бабочки-совки, то вы уменьшаете количество пестицидов, что благотворно сказывается как на биоразнообразии, так и на здоровье самих фермеров, как показывают исследования.
Это правда, что прогресс и наука приносят с собой множество экологических проблем. От свинца в бензине до асбеста в домах. Но они же их и преодолевают. Именно благодаря науке мы можем понять, что свинец не надо добавлять в бензин, а асбест не надо использовать как утеплитель. Наши предки, погибавшие от своих катастрофических экологических решений, такой роскоши были лишены. Когда наши предки вдыхали дым от костра, а это самое канцерогенное вещество на свете, когда жители города Ура засолили каналами землю, когда жители острова Пасхи превратили свой остров в пустыню, — они даже не могли понять, что происходит. В лучшем случае они считали, что их покарали боги.
И тут я возвращаюсь к тому, с чего я начала. А именно — к тому, что все эти эсхатологические движения, все эти истерические вопли о конце света, о засухе, наводнениях, граде, вымирании всего живого, которыми нас пугают прекрасные люди, получившие свое откровение в результате наркотического трипа, — все это не имеет никакого отношения к науке и здравому смыслу.
Все это — новое издание коммунистической идеи. Коммунисты объясняли бедным всего мира, что капиталисты отнимают у них прибавочную стоимость. Когда они попытались построить свой рай на практике, у них получился ГУЛАГ.
Теперь новая инкарнация коммунистов, лево-зеленые, объясняют нам, что капиталисты уничтожают природу. Они очень хотят править нами от имени природы. Так же, как коммунисты правили от имени пролетариата. Так вот — не верьте им. Природу уничтожают бедность и нищета. В тех странах, где существует свободный рынок, демократия, прогресс и постиндустриальное общество, то есть все, что хотят уничтожить новые левые, с природой дело обстоит все лучше и лучше.
А что касается идеи фикc — построения общества без автомобилей, перевозок, авиации, промышленности, удобрений, супермаркетов, но с тем же количеством населения, управляемого «Ассамблеей экологической справедливости», то я должна сказать, что это идея точь-в-точь была реализована.
Она была реализована красными кхмерами в Камбодже. Они тоже считали, что население должно покинуть города и жить в деревнях. Из семи миллионов населения Камбоджа в короткий срок потеряла три.
Так что нам всем действительно надо выбирать, что нас ждет в будущем. Новый Эдем, который принесет нам наука и прогресс; или Новый Всемирный Гулаг экототалитаристов.
Юлия Латынина, "Новая газета".
