Видео
В мире
Дискуссия о том, что делать с прогнозируемым дефицитом рабочей силы в нашей стране все откладывается, но время идет. Re:Baltica проанализировала состояние рынка труда и возможности решения вопроса.
Предприятие информационных технологий Accenture в этом году организовало кампанию по поиску работников в латвийских регионах, и основной упор делался на возможность соискателя работать из дома. Заявки подали около 100 человек.
Руководитель компании Максим Егоров в Латвии результатом удовлетворен, поскольку интерес к его инициативе выразили многие самоуправления. Валка предложила бесплатные помещения, в которых можно при необходимости собрать работников; Мадона адаптировала школьную программу для нужд компании, и местные школы уделили повышенное внимание преподаванию математики и информатики.
«Регионы очень активны, — рассказывает Егоров. — Там нет такой зацикленности на политике, как в больших городах, поэтому к делу подходят прагматически. Меня радует то, что я вижу».
Accenture – по латвийским меркам, крупное предприятие ИТ. В нем работают 1258 человек, и в ближайшие годы оно намерено расширить свой штат до 2000 мест. В борьбе за рабочую силу компания использует местные и международные агентства, организует интенсивное обучение для студентов и переучивает специалистов другого профиля.
Егорова потенциальный дефицит рабочей силы особо не беспокоит. Он надеется, что в будущем все больше людей станет изучать информационные технологии, и ему будет из кого выбирать.
Министерство экономики (МЭ) рисует в своих прогнозах другую картину. Через четыре года, в 2022 году, Латвию при 10-тысячном избытке специалистов по гуманитарным и социальным наукам ожидает дефицит 16 тысяч специалистов с высшим образованием по математике и инженерным наукам и 30 тысяч работников с профессиональным образованием.
Выбор: расти или сокращаться?
Потребность в таком количестве работников возникнет, если реализуется благоприятный сценарий. Он предполагает, что латвийская экономика в ближайшие годы будет расти на 5% в год, и при этом в ней наступят структурные изменения: низкие зарплаты и дешевое сырье перестанут быть единственным конкурентным преимуществом, бизнес переориентируется на высоко-технологические решения и начнет систематически инвестировать в инновации. В результате в 2030 году численность населения лишь немного снизится по сравнению с нынешним годом и составит 1,92 миллиона человек.
Если же ВВП будет расти на 2-3% в год, как в последние пару лет, окажется реализованным неблагоприятный сценарий: к 2030 году в Латвии останется только 1,64 млн жителей.
Ассоциированный профессор Рижской высшей школы экономики, демограф Зане Варпиня, используя данные Евростата, рассчитала, что к 2030 году возраст почти половины жителей Латвии превысит 50 лет. Каждый четвертый латвиец будет пенсионером. Латвия сожмется и превратится в страну стариков.
«Это нисходящая спираль, из которой, по сути, выбраться невозможно. Население сокращается, численность трудоспособного населения уменьшается, затраты на рабочую силу растут, новые рабочие места создать невозможно и поэтому экономика растет все медленнее,» комментирует возможный неблагоприятный ход развития событий эксперт МЭ Янис Салминьш.
А министр экономики Арвилс Ашераденс («Единство») увязывает экономический рост не только с нехваткой рабочей силы, но и вообще ставит вопрос о существования Латвии.
Переучить или ввезти?
Чтобы реализовался благоприятный сценарий, еще до 2022 года на рынок труда необходимо вывезти дополнительно более 35 тысяч работников. Это число приблизительно равняется населению Вентспилса.
Минэкономики считает, что недостающих работников можно найти, переквалифицировав существующих (12,5 тысяч) и стимулируя реэмиграцию (22,8 тысяч).
Для этого необходимо внести существенные изменения в систему образования и бизнес-среду. Сейчас латвийские образовательные учреждения производят слишком много дешевой рабочей силы, спрос на которую, согласно прогнозам МЭ, в будущем снизится. По окончании средней школы продолжить обучение отказывается почти треть выпускников.
Взрослые в Латвии реже, чем в других странах Европейского союза, ищут возможность сменить квалификацию, чтобы соответствовать требованиям рынка труда. Все эти «отставшие» — потенциальные безработные.
«Уровень среднего образования драматически падает, — говорит Ашераденс, — Еще более трагична ситуация с нашими вузами.
Экономика требует совсем не тех специалистов, которых они выпускают, но латвийская система образования за редкими исключениями не спешит что-то менять».
Радуют разве что профессиональные училища, в которые в последние годы вложено немало средств из структурных фондов ЕС, и число студентов в которых постепенно растет. Однако ежегодно из профшкол отсеивается примерно 20% студентов.
Минэкономики причину неспособности бизнес-среды адаптироваться к переменам видит в том, что предприниматели слабо владеют иностранными языками и не желают инвестировать в инновации.
«Мы любой ценой стремимся удержать работника, которому мало платим, и в образование которого не вкладываем,
— говорит Ашераденс. — Еще меньше у нас готовности к инвестициям в инновации – новые технологические решения, которые повысят нашу конкурентоспособность».
Профессор Рижской высшей школы экономики Арнис Саука не согласен с министром. Он указывает, что не менее важна среда, в которой бизнесу приходится развиваться, в том числе уровень бюрократии и налоговый режим. «Нельзя забывать, что предприятие основывает человек, — поясняет Саука. — И его рост зависит от целей, амбиций, кругозора и знаний этого человека. Таким образом, экономический рост — это вопрос образования, особенно бизнес-образования. В этой области у Латвии есть потенциал развития».
Минэкономики считает, что предпринимателей подтолкнет к изменениям именно нехватка рабочей силы, поскольку жители Латвии больше не согласны работать за низкие зарплаты. В этом году стремительно выросла средняя заработная плата. Теперь она составляет 927 EUR до вычета налогов. В ведомстве надеются, что в следующем году она достигнет 1000 EUR до налогов, а в течение следующих пяти лет – 1500 EUR. Таким образом, латвийские зарплаты приблизятся к средним зарплатам в тех странах, куда отправились за лучшей жизнью жители Латвии, и это должно побудить их вернуться.
В многочисленных исследованиях миграции респонденты из числа покинувших страну указывают, что, помимо денег, для них важна стабильность и уверенность в будущем, которых в Латвии они не ощущают.
Изменения в системе образования внедряются медленно, на что указывают исследования Re:Baltica: некоторые школы в провинции стоят полупустые, а самоуправления не решаются закрыть их, хотя это дало бы возможность повысить качество образования в оставшихся.
Где взять работников?
У Латвии немного вариантов восполнения дефицита рабочей силы. Если уехавшие не вернутся, оставшиеся не переквалифицируются, а новые работники родиться не успеют, придется ввозить рабочую силу из-за рубежа.
Accenture уже делает это. Каждый пятый работник фирмы – иностранец. Вместе они представляют 27 стран, в том числе Литву, Канаду, Аргентину, Испанию, Белоруссию и Украину. Большинство приезжает из ближнего зарубежья (за исключением Эстонии, в которой зарплаты выше, чем в Латвии), потому что удобно и ментальность близкая. Работники из Марокко и Египта рассматривают Латвию как ворота в Европу.
Национальный состав приглашенных специалистов в Accenture примерно тот же, что в целом по стране. Это демонстрируют данные Управления гражданства и иммиграции. Больше всего разрешений на работу в Латвии в 2016 году было выдано гражданам Украины, Белоруссии и России.
В прошлом году было выдано 6007 разрешений, причем за последние пять лет число гастарбайтеров в стране удвоилось. Наиболее востребованы профессии в наземном и трубопроводном транспорте. В основном, речь идет о дальнобойщиках. В этой области работает почти половина иностранных работников. За ней следуют информационные технологии, услуги общепита (больше всего выходцев из Индии) и строительство.
Битва началась
Скоро политикам предстоит сделать выбор: разрешить ли ввозить в Латвию в облегченном порядке только «умные» профессии, или дешевая рабочая сила тоже нужна.
В минэкономики планируют облегчить ввоз в страну высококвалифицированных гастарбайтеров. Для этого был составлен список профессий, представителям которых облегчат процедуру получения разрешений. Нововведение состоит в том, что работодатель сможет нанять иностранца, если на вакантное место в течение двух недель не найдется местный специалист.
Утверждение списка правительство затянуло, поскольку министерство сообщения требует включить в него также шоферов-дальнобойщиков. Это физически тяжелый труд, который отрывает людей от семьи и за который платят в среднем 700 EUR брутто без учета командировочных, поэтому профессия не популярна среди жителей Латвии. Однако Минэкономики категорически против. «Тогда все усилия коту под хвост! — восклицает Янис Салминьш. — Мы должны стимулировать предприятия к внедрению инноваций, поэтому намеренно внесли в список только профессии, в которых требуются специалисты с высокой квалификацией».
За контролируемую иммиграцию
Громче всех «против гастарбайтеров, за повышение рождаемости» выступает Национальное объединение (НО). Но член правления даже этой национал-консервативной партии Янис Иесалниекс признает, что
проблему дефицита рабочих рук стимулированием рождаемости не решить: в Латвии осталось слишком мало женщин фертильного возраста.
Поэтому в НО надеются на роботизацию производства и предлагают разрешить ввоз только квалифицированных иностранцев, к тому же намного меньшего их числа, чем запланировало минэкономики.
Графика: Лоте Лармане
«В мире развивается искусственный интеллект, в Латвии тоже создаются инновационные вещи, поэтому необходимость в использовании физического труда снижается», — размышляет Иесалниекс. В НО считают, что следует более быстрыми темпами реформировать образование, они категорически против иностранцев, которые «работают в рыбных цехах задешево».
Председатель Союза «зеленых» и крестьян Армандс Краузе делает ставку на призывы к возвращению на родину уехавших жителей Латвии и переквалификацию работников. По его мнению, контролируемый ввоз рабочей силы — должен быть последним средством спасения рынка труда. Однако даже если придется к нему прибегнуть, приглашать иностранных специалистов нужно только из близких Латвии по культуре христианских стран – таких, к примеру, как Украина. СЗК согласен на ввоз представителей дефицитных профессий низкой квалификации, например, сельскохозяйственных рабочих. «В Польше в сельском хозяйстве работает большое число украинцев, что уж тут удивляться, что польская продукция дешевле и вытесняет с нашего рынка продукцию наших крестьян», — сетует Краузе.
Представитель крупнейшей оппозиционной партии «Согласие» Андрей Потапкин указывает, что в Латвии сейчас 66 тысяч безработных, поэтому поиски 35 тысяч недостающих пар рук не должны вызывать столь серьезных трудностей. На реэмиграцию «Согласие» не надеется, потому что зарплаты по-прежнему низки, а налоговая нагрузка на небольшие зарплаты высока. В качестве решения проблемы дефицита рабочей силы Потапкин предлагает создание эффективной системы переквалификации.
«Если работодатель сам будет готов нанимать иностранцев, но не готов принимать на работу жителей Латвии, помогая им приобрести необходимые навыки, государство никогда не сможет заставить людей переучиться, а работодателей — вкладывать средства в их обучение».
Мартиньш Бондарс (Латвийское объединение регионов) поддерживает контролируемый ввоз рабочей силы, поскольку в противном случае будет не из чего платить пенсии и социальные пособия.
Четкого плана по внедрению в жизнь всех перечисленных приоритетов ни у одного из опрошенных политиков нет. Вероятнее всего, решение этого болезненного вопроса будет отодвинуто до следующих выборов в Сейм, которые пройдут осенью 2018 года, поскольку оно предполагает непопулярные методы, грозящие утратой консервативного электората. «Люди не готовы жертвовать голосами избирателей за решение демографической проблемы, — признается Бондарс. — Если я заявлю, что выступаю за контролируемую миграцию, часть избирателей от меня отвернется».
