Видео
В мире
В декабре Сейм утвердил генерала Леонида Калниньша в должности командующего Национальными вооруженными силами. В интервью "Ir" своим приоритетом на этом посту он называет широкое вовлечение общества в систему обороны Латвии. Уровень агрессивности России не достиг критической грани, когда следовало бы ожидать прямого военного нападения, но главная угроза для государства - утрата силы духа народа и нежелание защищать свое государство, считает генерал.
-Сейчас время памяти о баррикадах. Чему нам нужно учиться или что не забывать из тех событий 1991 года?
-Не забывать надо то, как защищать свою идею. Идея о государстве и независимости возникла намного раньше 1991 года, и баррикады были демонстрацией способности защитить эту идею. Народ, сплотившись, даже будучи безоружным, может продемонстрировать способность реализовать эту идею.
— Вы присягали на верность СССР, и вам нужно было решать, на чью сторону встать. Это было сложно?
— Абсолютно нет! Очень многие латыши были вынуждены находиться в той оккупационной ситуации, но на самом деле мы внутренне принадлежали к латышской культуре, помнили, что мы воевали и завоевали независимость. В моей семье об этом тоже говорили, хотя отец отправил меня получать военные знания (в Харьковском военном училище).
— Хотя сам был в легионе, а потом был депортирован…
— Его депортировали, а ранее он был легионером, инструктором в 19-й дивизии. Отец особо не говорил о временах независимой Латвии, остерегался, чтобы не столкнуться с какими-то неприятностями. Но в атмосфере латышской культуры, которая царила в семье, нельзя было принять другое решение, кроме как прекратить службу в Советской армии и вернуться. Так я и сделал. Как только Верховный совет объявил восстановление независимости, я написал заявление об увольнении и к концу 1991 года вернулся в Латвию.
Я в вооруженных силах с 1997 года, начинал как ополченец и только через несколько лет был восстановлен в звании, закончил также военные училища на Западе. Я проявил себя на деле, и мне ни за одно свое решение не приходится стыдиться.
— Помогает ли знание менталитета русских военных понять, что они планируют?
— Мне этот опыт помогает, скажу откровенно. Я способен на довольно глубокий анализ, учитывать военные знания, которые я получил в советских военных училищах, совместив их с теми знаниями, которые есть у меня сейчас. Могу достаточно хорошо понять, какого вида операции они могут планировать.
— И каковы ваши выводы — хотят ли и готовятся ли они воевать?
— Ни одного вероятного противника никогда нельзя недооценивать. Я в последнее время не встречался с их военными представителями. Но если анализировать в целом: для того чтобы человек начал военные действия, он должен дойти до особого психологического состояния.
Сейчас еще не достигнут этот Рубикон, чтобы нам впадать в панику и тревожиться.
Но, с другой стороны, мы не имеем права спокойно ничего не делать, не обеспечивать способность в любой момент защитить Латвийское государство.
— Как вы сами говорили, уровень агрессивной пропаганды России усиленно растет. Означает ли это, что российское государство целенаправленно работает с тем, чтобы достичь упомянутой вами критической грани?
— Планомерно или неосознанно, но они идут к такой цели. Может быть, еще не решили окончательно, в каком направлении действовать — я говорю об открытой военной агрессии, как во время Второй мировой войны, или об ограниченном конфликте, как в Грузии и на Украине, или еще каким-то другим образом.
Они работают по нескольким направлениям, что сейчас модно называть гибридной войной.
Это и информационное давление на общество Латвии, и наращивание военных способностей, и демонстрация силы с размещением лучших подразделений войск у границ стран Балтии, и различные агрессивные заявления в международных институтах, и непринятие во внимание международных договоров.
Есть и новые методы, связанные с кибербезопасностью и информационной войной. Одна из главных целей, разумеется, — это раскол единства НАТО и Европейского союза, чтобы в каждой отдельной стране посеять сомнения в способности защищать государство. Это мы чувствуем каждый день.
— Бывшие командиры НАТО высокого ранга и международные эксперты в сфере безопасности оценивают военный конфликт с Россией в 2017 году как один из главных рисков. Каков ваш прогноз?
— Вы хотите свести это к чисто военной угрозе.
Мне хотелось бы подчеркнуть: для меня самая большая угроза в том, если в латышском обществе исчезнет сила духа, и оно больше не сможет создавать государство и защищать его.
В таком случае России вообще не понадобятся огромные военные средства, чтобы изменить здесь государственный строй и направление развития, и мы снова окажемся в ситуации, при которой жили при оккупационном режиме.
Я уважаю упомянутых вами генералов и экспертов. Но нашему обществу необходимо начинать думать критически, в какой степени соответствует действительности, к примеру, то, что Латвию можно оккупировать за 48 часов. Мое главное послание для общества Латвии: самое опасное, если мы сами не осознаем, что мы первыми будем защищать свое государство и что только от нас зависит, будет ли это государство существовать.
— Можно ли заключить, что вы не из тех, кто, как недавно писала The New York Times, «смертельно боится» России?
— Абсолютно нет. Я не хочу, чтобы общество Латвии пугалось такого рода высказываний, которые непрестанно появляются в прессе. Я не хочу, чтобы общество Латвии доверяло тому, что заявляет руководство России: как легко тут можно оккупировать, что Латвия так называемое неудавшееся государство. Я хочу, чтобы в обществе Латвии была уверенность в своих силах, и что мы способны даже, не дай Бог, от превосходящей силы защитить то, что необходимо защитить, — свои землю, семью и дом.
— Генерал Граубе в интервью нам с уверенностью говорил, что в этом году войны не будет. Вы высказывались более осторожно: «Хотелось бы без войны, но если посмотрим на нашу историю с 1991 года, то кажется, что без морально-физического вызова будет сложно». Допускаете ли вы, что все-таки может возникнуть серьезная кризисная ситуация?
— Это был ответ на вопрос о способностях мобилизации нашего народа в широком смысле. Мы можем взяться за руки, как во время «Балтийского пути», пойти на баррикады. Вопрос: необходим ли еще один такой конфликт, который закалил бы духовность нации и создал консолидированное общество? Мы можем добиться такой консолидации не только перед лицом какого-то нападения, но и сталкиваясь с другими — экономическими или вызванными природной катастрофой — кризисами.
Конечно, одним из таких тестов может быть также физическое нападение на государство. Но я абсолютно не прогнозирую, что оно может произойти. Разумеется, мы ничего не знаем о далеком будущем, что будет через 50 или 100 лет. Но в ближайшем будущем общество Латвии может быть совершенно уверено, что не будет военных конфликтов здесь, на латвийской земле.
— Нет ли у вас опасений по поводу надежности главного союзника —США, если учесть, что новоизбранный президент этой страны считает НАТО «устаревшей» и даже ставил под сомнение 5-й параграф Североатлантического договора?
— В этом смысле я абсолютный оптимист. Избрание Трампа — это выбор народа США, и ни со стороны Трампа, ни со стороны его команды не было ни одного заявления, направленного на изменения в рамках организации НАТО. Более того, все планы, которые начаты в прошлом и позапрошлом году, успешно продолжаются. В феврале в порядке ротации в Латвию прибудет рота танковой дивизии США. Нет абсолютно никаких изменений в планах предусмотренных в июне маневров Sabre Strike и других учений.
— У экспертов НАТО есть опасения по поводу того, что размещенные в Балтии и Польше боевые группы батальонов не смогут отразить возможное нападение противника, если они останутся отдельными подразделениями и не будут интегрированы в структуру под единым командованием. Планируется ли его создание?
— С самого начала Канада согласилась, что ее подразделение будет полностью интегрировано в систему обороны Латвии. Оно будет находиться в составе латвийской бригады в подчинении командира бригады на тактическом уровне и в выполнении всех задач. Разумеется, будет также подчинение своему национальному руководству в вопросах, связанных с политической подчиненностью, и, естественно, подчинение структурам НАТО.
Насколько мне известно, по такому же пути идут Литва, Эстония и Польша. С этой точки зрения, по поводу тактической интеграции вообще нет никаких сомнений, это главное для того, чтобы мы могли обеспечить выполнение задач обороны.
— Вы говорили, что ваш приоритет вовлечение общества в систему обороны государства. Это критика в адрес Граубе, который это не делал, или самокритика за то, что вы сами этого не делали?
— Это не критика, потому что мы вместе с генералом Граубе развивали вооруженные силы, но ситуация постепенно развивается. Четыре-пять лет назад мы не думали об этом, а теперь постепенно приходим к более широкому вовлечению общества. Довольно большая поддержка получена после 2014 года.
Без более широкого вовлечения общества мы не можем поднять систему обороны на такой уровень, который необходим. Это больше связано с обучением резервистов и с дискуссиями об обязательной военной службе, по отношению к которой у меня негативная позиция, потому что я это понимаю, как написано: обязательная. А если кто-то говорит, что есть добровольно-обязательная, то мы приглашаем в ополчение.
Следовало бы возобновить военное обучение в старших классах средней школы и различными способами мотивировать студентов вузов к введению военного обучению углубленным образом. Тогда выпускники вузов становились бы офицерами, чтобы, к примеру, командовать краевыми ополчениями, а, может быть, и поступать на службу в вооруженных силах. А те представители общества, которые не хотят так углубленно уходить в военную сферу, могут быть вспомогательными ополченцами, они получат основное обучение, но могут быть также поварами, автоводителями, инженерами, менеджерами и т.д.
— Каковы были ваши чувства как гражданина Латвии, наблюдая, как депутаты делят «квоты» на сортиры, крыши, органы по миллиону евро за штуку?
— Как сказать… Я понимаю депутатов. Они взяли на себя обязательства перед избирателями, и я бы однозначно не сказал, что они что-то делают нечестно. Возможно, с точки зрения планомерного развития государства это в большей мере было неприемлемо для многих избирателей, но мы также ответственны за это, потому что выбрали этих депутатов. Если мы недовольны, то надо на выборах сказать ясное «да» или «нет».
— Вы говорили, что латышам присущ комплекс неполноценности. Как нам от него избавиться и стать, как вы сказали, «решительными оптимистами»?
— Этот призыв у меня из опыта последних лет. Это огромная боль, что Латвию покинуло несколько сотен тысяч жителей. В поездках по Латвии я вижу не только пустые хутора, но и полупустые малые города.
Но вижу и другую сторону — люди, которые остались здесь, доказывают, что можно развить коммерческую деятельность, построить производство и, вступив в ополчение, развивать способности защищать Латвийское государство.
Я хочу, чтобы уменьшилась число тех, кто уезжает, и тех, кто выжидает и думает, что вместо них кто-то построит государство и его благосостояние, а чтобы умножилось позитивное, что я вижу, Я хочу, чтобы у людей появилось горение и желание проявить себя и сказать, что мы большой народ, и что наше Латвийское государство сильно.
Айвар Озолиньш, Ir.
