Евровыборы
Видео
- Умер в 51 год – от неизлечимой болезни, - рассказывает его дочка. – Сгорел буквально за год. На похороны пришло чуть ли не полгорода…
Староверские корни не помешали талантливому организатору возглавить крупное производство. А староверами Алексеевы были не только номинально.
- Папа с мамой познакомились в кружке любителей русской старины, который возглавлял выдающийся представитель старообрядчества, историк Иван Никифорович Заволоко, – продолжает Мария Николаевна. – Мы с ним долгие годы поддерживали дружеские отношения, до самой его смерти…
На ВЭФ дочка пришла по совету отца. Правда, не на теплое место, как это принято в сегодняшней Латвии, если папа или близкий родственник - большой начальник.
- Поступила простой работницей – на участок вязания схемного кабеля для станций АТС. Участок был один из самых тяжелых. Схемы-жгуты вначале натягивались на шаблоны-чертежи из гвоздей, затем сшивались, получался схемный кабель. Был участок по вязке и зачистке маленьких жгутов – сантиметров 15 и больших – 5-6-метровых. Я работала на последнем…
Собеседница пришла на завод после 8-го класса. В это время в школьном образовании придумали новшество: вместо 10 классов перешли на 11. Но можно было среднее образование пройти за 10 лет, если поступить в вечернюю школу. Мария Николаевна и многие ее одноклассники так и сделали. После 8-го класса пошли в вечЕрку: днем учились, вечером работали.
- Не хотели терять год. А в вечерней школе уже после 10-го класса получали диплом о среднем образовании. И рабочий опыт приобретали. В нашей 2-й вечерней – напротив Матвеевского рынка - собрались талантливые ребята и девчата. Впоследствии многие стали известными специалистами…
После школы путь лучших лежал в Рижский политехнический институт. Мария тоже поступила туда - на инженерно-экономический факультет. Но и тут на дневном отделении придумали новшество: чтобы приблизить учебу к производству, первые 1,5 года нужно было работать и учиться, а последние три разрешили только учиться.
Дочь директора вновь вернулась на ВЭФ – на прежний участок. А уже после окончания вуза возвратилась дипломированным инженером. Вся ее трудовая биография – 35 лет - связана со знаменитым предприятием. Работала в разных отделах, цехах, в том числе в цехе, где выпускали телефонные аппараты.
ВЭФ вошел в историю не только лучшими в Союзе транзисторными радиоприемниками, телефонами, но и техническим оборудованием для Московской Олимпиады, бобслейными санями, на которых спортсмены сборной СССР (кстати, из Латвии) завоевывали на Олимпиадах медали высшей пробы. На ВЭФе, между прочим, изготовили 125 бобслейных саней!
Социальная сфера – отдельная тема. Лучший комбинат общественного питания в Союзе был именно на ВЭФе.
- Не помню точно, сколько мы платили за обеды, но все было очень вкусно. И дешево. О чем говорить, если кофе стоил 6 копеек…
В пору продуктового дефицита у вэфовцев особых проблем не было. Здесь можно было купить куру, мясо, полуфабрикаты… Были своя больница, поликлиника, профилактории, пансионаты в Булдури, Дзинтари, на Гауе, пионерский лагерь в Вайвари. Ездили по путевкам отдыхать и в крымскую Алушту. База отдыха принадлежала «Радиотехнике», но профсоюз менялся путевками с родственным предприятием – что-то выделял коллегам в своих пансионатах.
- Конечно, в первую очередь лучшие путевки предлагали рабочим, но и мы – ИТР – не были в обиде. По профсоюзным путевкам объездили всю страну. А помните, сколько стоили эти путевки? 30% от номинальной стоимости. Остальное оплачивал профсоюз. А он на ВЭФе был сильный…
Мало кто знает, что на ВЭФе появился и первый городской бассейн – для всех горожан.
- Он был построен еще при папе - в начале 1960-х. Туда приходили учиться плаванию детишки из детсадов, школьники. Бассейн и сегодня работает…
Было на ВЭФе и собственное строительно-монтажное управление. Дома строили, хотя квартиры получить было непросто. Огромный коллектив, много нуждающихся.
- Мы с мужем и ребенком жили на Югле. Однокомнатная квартира - 18,6 метра. А чтобы встать на очередь, нужно было не более 6 метров на человека. Лишние 0,6 метра нам не позволяли это…
И все же в 1980-е ветеран смогла переехать в новую квартиру – в Плявниеках. Правда, в кооперативную. На предприятии в то время был подъем. После Московской Олимпиады заводу из центра заметно увеличили финансирование, выросло и строительство жилья.
- Часто говорят, что советские инженеры ничего не могли себе позволить. Смотря где. Мы не шиковали, я не ходила в норковых шубах, но получали достойно и жили хорошо…
Кстати, на пенсию многие рабочие выходили раньше положенного срока. В литейном, гальваническом цехах – на 10 лет. Впрочем, производство было вредным.
Иногда можно услышать, что ВЭФ был латышским предприятием – больше работало представителей титульной нации.
- Это был интернационал, - продолжает ветеран. – В инженерных отделах преобладали латыши – выпускники РПИ, а рабочие - в основном русские. Поэтому русских было больше. Но никто тогда не интересовался, какой язык у тебя родной. Жили дружно, говорили в основном по-русски. И латыши тоже. Но, видимо, они просто держали фигу в кармане. Потом оказалось, что они нас сильно не любили…
Про годы на ВЭФе Мария Николаевна говорит как о «самом большом счастье в жизни». Жаль, что сегодня от этого счастья осталась лишь остановка общественного транспорта на улице Бривибас – рядом с бывшим флагманом. До 2015-го она носила название Rupnica VEF (завод ВЭФ), но потом слово rupnica стыдливо убрали.
Может, в Музее оккупации стоит рассказать и о ВЭФе? И не только о 1920-1930-х годах, как это делают в современных книгах о прошлом завода (автор И. БРАЖИС, последний директор предприятия, выпустивший книгу только на латышском), но и о послевоенных вехах...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
Знаменитые транзисторные радиоприемники ВЭФа, 1972 год.
В одном из цехов предприятия.
