Погром в космической гавани

Договор об аренде Байконура был заключен в 1994 году. До этого в главной космической гавани планеты, оказавшейся в суверенном Казахстане, происходили события, достойные фильма «Беспредел». Вот только два эпизода. В 1992 году в военно-строительной части Казахстана, расположенной на территории Байконура, в результате конфликта между солдатами и офицером произошли погромы. В результате «из кассы части похищено 35 тысяч рублей, угнано 17 автомашин». В 1993 году администрация Ленинска (так назывался город при космодроме до 1995 года) пожаловалась на казахстанских военнослужащих, совершивших поджоги и разгромивших служебные помещения.

В декабре того же года Алма-Ата и Москва урегулировали правовой статус космодрома, заключив договор аренды. В 2004 году уже Астана и Москва продлили срок использования Байконура Россией до 2050 года.

Сайгаки — против!

С того момента, как Байконур оказался за границей, аварии при запусках стали не только технической, но и политической проблемой.

В 1999 году произошло две аварии «Протонов». Власти Казахстана отреагировали жестко — в июле того же года наложили запрет на запуски любых ракет-носителей с Байконура, подняли вопрос о погашении задолженности Москвы по аренде, выразили желание ввести квоты на запуски экологически опасных носителей.

В сентябре 2007-го возле казахстанского города Джезказган упал запущенный с Байконура «Протон-М». В регионе с рабочей поездкой как раз находился президент республики Нурсултан Назарбаев. Астана немедленно ввела запрет на запуск «Протонов».

С определенного момента тему гептила в республике в формате «платить и каяться» начали раскачивать общественные деятели. В июле 2013-го после падения «Протона-М» у генконсульства России в Алма-Ате состоялась акция протеста .

Плакаты гласили: «Российские полигоны нужно закрыть!», «Гептил — геноцид». Один из участников пикета заявил журналистам, что «ракеты уродуют население Казахстана, и если они (русские — прим. «Ленты.ру») хотят, чтобы их дети рождались инвалидами, то пусть переносят эти полигоны на свои земли».

Вскоре группа активистов основала движение «Антигептил», чтобы «консолидировать усилия общественности страны по противостоянию трагедиям, наподобие случившейся в "Байконуре" после крушения ракетоносителя».

Роскосмос организовал работы по дезактивации зараженной земли. Тем не менее, как сообщали СМИ со ссылкой на источник в российском космическом ведомстве, казахстанская сторона не спешила давать разрешение на новые старты. «На наш взгляд, причина здесь не в том, что мы что-то не доделали, просто на нас таким образом пытаются оказать давление», — привели журналисты мнение представителя Роскосмоса.

Участники «Антигептила» открыли страницы в социальных сетях и проводили акции — с элементами шоу и грозными заявлениями. Так, во время одного из хэппенингов активист менял казахский национальный костюм на русский, а затем снова на казахский. Постоянно твердили об «экологическом геноциде казахов».

В 2015 году общественники обвинили гептил в массовой гибели сайгаков в степях Казахстана. В центре Астаны активисты изобразили сайгаков, умирающих от ракетного топлива.

«В полное владение Казахстану»

На этом фоне официальные лица Казахстана периодически делали заявления о сроках передачи Байконура республике. В 2010 году глава профильного предприятия «Казахстан гарыш сапары» («Казахстанские космические сообщения») Габдуллатиф Мурзакулов сообщил, что космическая программа страны на 2010-2014 годы предполагает постепенную передачу космодрома «Байконур» в полное владение Казахстану.

Тогда же член комитета Госдумы по обороне Михаил Ненашев открыто признал настойчивые попытки Казкосмоса «уйти» Россию с Байконура. Депутат напомнил, что за предыдущие 10 лет аренды космодрома Москва перечислила «стратегическому партнеру» 1 миллиард 265 миллионов долларов плюс сотни миллионов долларов компенсаций за эксплуатацию отдельных объектов, списаны государственные долги Казахстана. И подчеркнул, что поведение Астаны наносит вред российским интересам, — в частности, казахстанские чиновники затягивают согласование необходимых нормативных актов.

А в 2012 году глава Казкосмоса Талгат Мусабаев и вовсе объявил, что соглашение об аренде Байконура, заключенное в 1994 году, «отработало свое». По его словам, республика будет постепенно «отходить от арендных отношений». Начать этот процесс, по его мнению, стоило бы с площадок пуска ракет «Зенит». «Это будет огромный шаг вперед для Казахстана», — отметил Мусабаев. Но планы национального освоения космоса оказались в тупике. Дело в том, что ракета-носитель «Зенит» изготавливается на днепропетровском «Южмаше», а после смены власти на Украине производство приостановлено. Не меньше трудностей и с кадрами — профильное обучение предполагалось запустить только в 2016 году. Но никакой конкретики до сих пор нет — как Казахстан намерен готовить космонавтов и обслуживающий персонал для Байконура, решительно непонятно.

Раз спутник, два спутник

В Казахстане дважды запускали собственный телекоммуникационный спутник. С KazSat-1 (российского производства) сразу была потеряна связь, и он ушел в неуправляемый полет. KazSat-2 (также российского производства) был загружен лишь частично из-за неудачи с предшественником — операторы впрок закупили ресурсы на других аппаратах. И только с KazSat-3 в 2014-м все прошло гладко. В 2015-м казахстанская сторона приняла по акту у российской стороны работу по созданию одноименной системы космической связи.

Астана пытается развивать сотрудничество и с другими производителями космической техники. В частности, в республике широко освещалась совместная с Францией программа, в рамках которой в апреле 2014 года с космодрома Куру во Французской Гвиане был запущен первый казахстанский спутник дистанционного зондирования Земли высокого пространственного разрешения KazEOSat-1. Аппарат создан французской компанией Airbus Defence and Space.

Отношения развиваются по восходящей — во всяком случае, сборочно-испытательный комплекс для космических аппаратов Казахстан также строит в сотрудничестве с Францией. Помимо этого, озвучивались планы о покорении космоса в партнерстве с Саудовской Аравией, ОАЭ, Индией, Южной Кореей и Японией, однако дальше слов дело не пошло.

В итоге в декабре 2015 года, когда в скором открытии российского космодрома Восточный не было никаких сомнений, Назарбаев признал, что Казахстан просто не имеет возможности содержать Байконур. Поэтому вряд ли Астана станет настаивать на изменении сложившегося статус-кво. Впрочем, невыгодно это и России — казахстанский космодром, скорее всего, так и останется в ближайшие годы основной площадкой для тяжелых ракет.

Запуск сверхтяжелой «Ангары-А5В» на космодроме Восточный планируется только в 2026 году. Кроме того, Восточный расположен на шесть градусов севернее, чем Байконур (а масса выводимой полезной нагрузки тем больше, чем ближе космодром к экватору).

В общем, Россия вряд ли уйдет с Байконура по собственной инициативе. Но политизация сотрудничества Астаны и Москвы на казахстанском космодроме резко пойдет на спад. Собственно, это случилось еще в 2015 году, когда окончательно прояснились перспективы Восточного. Протестные акции и выпады казахстанских чиновников в адрес России резко — словно по команде — прекратились, а переговорщики внезапно переключились на конструктивную волну. Восточный стоило построить хотя бы ради этого.