12 июня новая Национальная библиотека Латвии открылась для посетителей. Первые эскизы этого проекта НБЛ появились в 1988 году (архитектор Гунарс Биркертс). В 1992 году был принят закон о Национальной библиотеке Латвии. Значит, от появления идеи (если не считать, что о необходимости нового здания национальной библиотеки говорили с 1929 года) до ее осуществления прошло больше двадцати лет. "7 секретов" попросили директора Национальной библиотеки Латвии Андриса ВИЛКСА высказаться о процессе и результате.— Вы, Андрис , все эти двадцать с лишним лет помимо своих прямых обязанностей выполняли также обязанности директора по "вынашиванию" нового здания НЛБ. Скажите, что дал вам этот опыт? Какие выводы, наблюдая за отношением политики и общества к более–менее футуристическому национальному проекту, вы для себя сделали?
— Чтобы обеспечить строительство библиотеки, в мае 2003 года был принят закон об осуществлении проекта Национальной библиотеки Латвии. Для Латвии это непривычно — принимать закон, дабы построить какое–либо здание. Процесс, безусловно, был политизирован. Почему? Возможно, потому, что были разные подходы. Одни рассматривали проект как потенциальный символ. Другие — как строение, не видя самой библиотеки. Они не понимали, что библиотека сама по себе является институтом, выполняющим определенные национальные функции. Дискуссии о здании, об архитектуре (кому нравится, кому — нет) уводили от содержания. Возможно, проблемы возникали также из–за того, что здесь в одном проекте было совмещено все.
Библиотечное измерение провоцировало разные мнения. В том числе — о библиотеке и библиотекарях. "Мы можем построить красивый дом, но зачем же туда совать библиотеку?" Библиотеку наше общество воспринимает весьма по–разному. Есть люди, которые действительно считают, что библиотека — это основа просвещения, основа знаний. Основа, без которой не обойтись. Так считают в особенности те, кто обучался за границей, которые воспринимают обучение почти как синоним чтения. Я бывал во многих библиотеках. И видел, что в середине лета они битком набиты студентами. Здесь нечто подобное увидишь не всегда.
Конечно, использовалось также измерение новых технологий. Одни от всего сердца, другие — лишь бы выразить свою неприязнь, говорили, что в будущем книг не будет, читать их никто не станет, все будет в Интернете, все будет в электронном виде…
И еще, когда не хватало аргументов, чтобы отвергнуть библиотеку по другим причинам, утверждали: там воруют. Не надо сейчас прикидываться, что подобное мнение в обществе отсутствовало.
Так что все это далось весьма сложно. Мешал странный "пакет" отношений: храм против монстра, Рига против села, современные технологии против архаики… Это все можно разложить по определенным полочкам, но фон оказался очень тяжелым. Сквозь этот фон, постоянно увязая в нем, как в болоте, надо было двигаться вперед. Но у меня никогда не было желания драться с теми, кто сказал что–либо отрицательное. К тому же всегда находились люди, которые поддерживали проект и без которых мы его ни в коем случае не вытянули бы. На мой взгляд, сам процесс строительства НЛБ тоже является неким символом последних двадцати лет Латвии.
— То есть процесс строительства НБЛ характеризует современное общество Латвии более полно и точно, чем сама библиотека ("Замок света")?
— Так можно выразиться.
— А что же получилось? Нравится ли вам новое здание НБЛ?
— По большому счету изначальный визуальный образ существенно не изменился. Изменились внутренняя структура, внутреннее строение, уменьшился объем. Для меня самым важным было добиваться, чтобы библиотека была функциональной. И я бы лукавил, если бы сказал, что мне все нравится на все сто процентов.
Например, самое простое, что меня сейчас не устраивает, это автостоянка. Зимой, чтобы попасть в библиотеку, на мероприятия, людям придется перебегать улицу от автостоянки на 140 машин. Это очевидный недостаток, и его влияние будет весьма значительным.
По части выставок, музейных экспозиций нам следовало бы больше консультироваться с разными специалистами, которые знают толк в том, как выставлять произведения искусства и музейные предметы. В меньшей мере это относится к читальням. Считаю, что они хороши и комфортабельны. Кое–что удалось решить в последний момент. Например, акустический концертный зал. Проблемы имеются, о них можно говорить и еще раз, и еще, однако добиться совершенства вряд ли возможно.
Но, без всякого лукавства, меня устраивает, например, качество отделки. Интерьеры, мебель, двери, лестницы… По–моему, они очень качественные. Меня прежде прочего интересовало, сколько они выдержат. Слава богу, использованные в НБЛ решения предполагают долгий срок службы всех этих вещей. Мне приходилось видеть и построенные на скорую руку библиотеки, в которых года через два или три многое уже сломалось и не функционирует.
— Все–таки вас гложет некое сомнение?
— Во всяком случае, это именно то, о чем должен думать директор. Что случится через два–три года после того, как библиотеку откроют? Я видел, что случилось в Дании, что случилось в Эстонии… Через пару лет что–то испортилось. И пойди тогда скажи правительству, скажи коллегам, что тебе опять нужны деньги…
— У вас есть какие–то претензии к надзору за строительством?
— Строительство — это не моя сфера, но, насколько я понимаю, надзор был очень строгим. Строители тоже признавали: если бы он таким не был, проблем было бы гораздо больше. И я все еще удовлетворен тем, что мы в 1995 году в качестве управляющего новостройкой выбрали именно Hill International. Они, несмотря на то, что мы затягивали начало строительства, на то, что поменяли их статус, на то, что случился ряд всяких других перипетий, не покинули этот проект. Я считаю, что это одна из главных причин того, что качеством НБЛ мы можем быть удовлетворены.
— А вот белорусы свою библиотеку, если не ошибаюсь, построили за неполных три года. Может быть, для того, чтобы осуществить проекты будущего, необходим авторитарный режим? Потому что авторитарный режим хочет смотреться красиво, а демократия довольна бетонным бараком.
— В таком же темпе библиотеку построили узбеки, теперь собираются строить азербайджанцы. Однако авторитаризм не обязателен. Бывают и так называемые президентские библиотеки. Например, во Франции уже на протяжении десятков лет бытует традиция, когда во время конкретного президентства воздвигается какой–то значительный культурный объект. Национальную библиотеку Франции так и зовут — библиотека Миттерана. Или центр Помпиду… Но у меня имеются весьма большие сомнения насчет качества и долгосрочности этих проектов. Я их видел вблизи.
— А я никак не могу назвать официальное отношение к новой НБЛ последовательным. Милость, позитивное отношение в 1992, 1997, 2002, 2008 годах, а посередине были и пассивность, и бездействие, и отрицание проекта. То "символ света", то "политический стройпроект" ("Яунайс лайкс"), то "памятник Биркертсу" и т. п. Охарактеризуйте, пожалуйста, переломные моменты в истории проекта.
— Переломные моменты были связаны с тем, что происходило в обществе. Первый спад наступил с известным похмельем после Атмоды, когда мы поняли, что само по себе никакое благополучие здесь не случится. Чувствовалось разочарование, и было время затягивания поясов. Проект фактически остановили. Символ "Замка света" стал раздражать. В 1995–1996 годах казалось, что вот–вот все встанет окончательно. В 1997–1998 годах, когда министром культуры была Рамона Умблия, библиотека опять появилась на повестке дня. В 2003 году приняли вышеупомянутый закон — и оставалось лишь взяться за дело. Приход к власти "Яунайс лайкс" (2002–2004 гг.) на короткое время (примерно на год) затормозил, но не зарезал проект. Очень значительную роль сыграла министр культуры от Народной партии Хелена Демакова. Я допускаю, что без Хелены мы не увидели бы осуществления этого проекта. Был разработан технический проект, улаживались очень тяжелые и сложные земельные проблемы. Особенно во времена "пузырей", когда цены подскочили очень высоко. До 2008 года все двигалось вперед большими шагами.
Строительство началось в 2008 году. А в 2009–м начался кризис. Наступил спад, который стал угрозой для проекта. Сократился бюджет. В итоге проект с определенными сокращениями был сохранен. Строительство продолжалось и во время кризиса.
Да, использование политической риторики до выборов или ради каких–то своих краткосрочных целей очень тормозили проект. Самое трудное время для того, чтобы проект устоял, наступило около 1997 года. С другой стороны, честно говоря, я считаю: если бы мы начали строительство в середине девяностых, то вряд ли достигли бы такого результата, как сейчас. Да и уменьшение объема пошло проекту библиотеки на пользу.
Однако это не отменяет дискуссии о том, что проектам национальных институтов (которые все–таки призваны служить всей нации без каких–либо политических и национальных преград) необходим быстро достижимый консенсус между всеми, от кого зависит судьба подобных проектов. Мои коллеги из других стран всегда удивлялись: почему это у вас вообще стоит такая дискуссия — нужна или не нужна новая библиотека, если ее нет? Нам приходилось тратить чрезвычайно много времени на то, чтобы прийти к базовому соглашению: библиотека нужна, будем строить. Конечно, это время потеряно.
— Постоянные колебания стоимости НБЛ мне порой казались предназначенными именно для того, чтобы вызвать отвращение общества к этому проекту. Расчеты колебались от 65 до 500 миллионов латов. Почему были такие колебания и какова же реальная окончательная стоимость строительства НБЛ?
— Я напрямую отвечал за цифры до 2002 года. До той поры, когда роль заказчика перешла к Министерству культуры. Я могу сказать лишь то, что даже крупные профессионалы парадоксальным образом используют колеблющуюся методику расчетов. Кроме того, в подсчеты не всегда были включены все разделы. Иногда расходы, связанные с переходом территории в ведение библиотеки, были включены, а иногда нет. Иногда в оснащение включали мебель, а иногда информационные и коммуникативные технологии. Большие сметы появились тогда, когда появилась идея о кредитных линиях.
Еще особенностью нашего проекта было то, что на деньги проекта НБЛ финансировалась также Дигитальная библиотека и "Световая сеть" (Gaismas tīkls). А, например, просчитанные "Новыми тремя братьями" ("Jaunie trīs brāļi") 167,4 миллиона латов — это чистая строительная смета. На мой взгляд, цифра, которую мы должны зреть на протяжении лет, — именно та сумма, которая обозначает расходы на строительство. По этой части реальные расходы не преувеличены. Сумма чуть превышает 200 миллионов евро.
— Между прочим, как оцениваете роль весьма раскритикованных в свое время "Новых трех братьев"?
— Я считаю, что Jaunie trīs brāļi, Зигурдс Магоне работали добропорядочно и сделали очень много. Нам господина Магоне очень не хватало как раз на финишной прямой. Может быть, проблем было бы гораздо меньше.
— А вот то, что касается решения проблем с недвижимостью, мне кажется не ахти чистым и честным. Закон о НБЛ был принят до закона о денационализации. Значит, дела, касающиеся недвижимости, можно было решить, не угождая аппетиту спекулянтов. Ведь специалисты уже в начале девяностых говорили о том, что эти проблемы следует решить оперативно и своевременно.
— Да, мне это тоже не нравилось. И, действительно, сохранились старые заявления, с которыми мы в девяностых, будучи заказчиками, обращались в Сейм. Мы предлагали упорядочить земельный вопрос в пользу государства. Но отдельные собственники заставили заплатить им сумму компенсации, которая превышала рыночную стоимость их собственности. Это было очень неприятное время. Цены менялись каждый день. Я не знаю, насколько осознанно создавались преграды, которые появлялись на нашем пути, но вопрос собственности, на мой взгляд, можно было решить дешевле.
— Завершена ли НБЛ? Ведь писали, что нужно еще несколько пристроек (регулировка микроклимата, дизельный генератор…).
— Это все теперь находится в одном здании. Объективно необходима, как я уже сказал, надземная или подземная автостоянка. И еще необходима связка библиотеки с набережной. Тут мы можем надеяться только на Ригу. Подобный вопрос не в компетенции Министерства культуры или НБЛ. Однако, глядя, как красиво обустроена набережная Даугавы около лабазного квартала, хотелось бы такую же около библиотеки. Между мостами.
— Какой у библиотеки резерв накопления?
— Гипотетически — двадцать пять лет. Хотя после устройства полок и добавочных коммуникаций я не уверен, что в новом здании у нас этот двадцатипятилетний резерв получится. Но имеются другие резервы. Например, я не уверен, что мы станем хранить иностранную периодику. Обязательно будем хранить латвийскую периодику. Пока она будет подавать признаки жизни. В конце концов, есть еще Силакрогс, где допустимо дальнейшее строительство. То есть вопрос, понадобится ли что–то пристраивать к новому зданию, не будет актуален очень долго. И я о долгосрочном резерве пока не слишком–то и пекся бы.
— В свое время вы написали 35 аргументов в пользу завершения строительства нового здания НБЛ. Один из них — библиотека необходима не рижанам.
— Когда я об этом писал, у нас среди читателей было 30% не рижан. Полагаю, что сейчас их как минимум 50%. У нас ты можешь заказать книгу из дома, и она будет здесь тебя ждать. Можешь заказать разные копии в дигитальном формате. Благодаря новым технологиям, иной мобильности мы в состоянии охватить всю Латвию и обслужить также тех, кто посещает библиотеку от силы раз в месяц.
— Что изменилось, изменится в кадровой политике, комплектации кадров?
— Вопрос кадровой политики в известной мере решил кризис. Около сотни человек ушли. В новом здании будет трудиться примерно столько же человек, сколько здесь было в 2008 году. А вот структура работников существенно изменится. Уже приняты на работу несколько групп специалистов, которых у нас в таком количестве никогда не было. Во–первых, инженерно–технические работники. Во–вторых, у нас теперь много специалистов по ИТ. В–третьих, люди, задача которых — связать мероприятия, которые проводятся в здании библиотеки, с содержанием библиотеки. Не скрою, что задача этой группы — инициировать мероприятия, которые позволят библиотеке что–то заработать.
Будет проведено и некое внутреннее перепрофилирование. Станет больше людей, в обязанность которых будет входить, например, ознакомление с библиотекой. Сейчас мы обучаем недавно созданную группу гидов. Будет больше людей, которые помогут читателям искать информацию, научат пользоваться интернет–ресурсами. Будут учебные классы.
— Как со своей задачей справилось Общество поддержки НБЛ?
— Тут два важных аспекта. Первый связан как раз с тем политическим периодом, когда довлело лобби. По–моему, благодаря именно Обществу поддержки удалось уравновесить связанную с НБЛ политическую дискуссию. Общество само выступило как структура, которая не поддерживала какую–либо партию, а говорила со всеми. Включая оппозицию.
Второй. В обществе не было много членов — в среднем где–то около 150 человек. Но я очень высоко ценю уровень их представительства. Многие из них определяют погоду в своих отраслях. И вот этих отраслей много. Это для библиотеки очень существенно. Потому что для нас очень важно обрести доверие самых разных сегментов общества. Не зря ведь сейчас все, у кого на уме значительные проекты, создают подобные общества.
— Изменит ли новая НБЛ, как проект будущего, Ригу? По силам ли библиотеке в какой то мере (и отнюдь не только архитектурой) "включить" здесь современное общество? Чего для этого не хватает?
— Впервые я почувствовал себя по–настоящему хорошо 18 января, когда увидел "Книжную цепь". Мы получили и то, чего не ждали. А именно — о "Книжной цепи" знают в мире. Информация о ней попала в большие центральные СМИ. Я не хочу сравнивать "Книжную цепь" и "Балтийский путь", но 18 января я поверил, что проект библиотеки обладает потенциалом будущего.
Но важна вторая часть вопроса: чего не хватает? Мы должны попытаться создать уравновешенную систему, которая позволила бы нам сохранить и лицо, и приличное финансирование, и достаточный масштаб, статус, чтобы сказать: вот это то место, где происходит нечто важное. Это в значительной мере зависит от того, насколько стабильной будет наша база и насколько эффективным будет сотрудничество с теми, от кого эта база зависит. Если, например, Минфин обязывает нас заработать в год столько и столько, то для нас важно, чтобы обстоятельства были настолько благоприятными, чтобы мы могли заработать, не устраивая выставки собак, кошек или еще что–нибудь такое, что для нашего формата неприемлемо. Мы должны определить границу, что библиотека не хочет зреть в своих помещениях. У нас должна быть своя внутренняя система ценностей: что для нас приемлемо, а что нет.
Или, например, задержки последних месяцев привели к тому, что мы уже потеряли ряд проектов и мероприятий. Такого рода потери — наиболее эффективный способ пустить свой статус под откос. Я думаю, что в ближайшие годы библиотека отличится многими и разными событиями. Время президентства Латвии также сыграет в пользу узнаваемости НБЛ. Если, например, Национальная библиотека Эстонии после открытия выставочного зала "Куму", может быть, отошла на второй план, то 15 лет она была в топе.
Кроме того, для меня важно, чтобы библиотека включилась в реальную инфраструктуру. В этой связи я получил печальное впечатление об Александрийской библиотеке. Всецело интересная библиотека, но директор говорит: библиотека не имеет ничего общего с городом Александрией. Она там стоит, будто спустившийся откуда то фантом. Мне кажется, что для нас существенно создавать связку, строить отношения с такими соседями, как Мукусала, Кливерсала, Торнякалнс… Если появятся какие–либо идеи или конкретные предложения, я буду очень рад.
Будущая цена на природный газ будет зависеть от геополитических условий, заявил в программе "900 секунд" на телеканале TV3 председатель правления АО "Latvijas gāze" Айгар Калвитис.
Будущая цена на природный газ будет зависеть от геополитических условий, заявил в программе "900 секунд" на телеканале TV3 председатель правления АО "Latvijas gāze" Айгар Калвитис.
После того как в социальных сетях появились шокирующие видео о том, что делают курьеры до того, как доставить еду по месту назначения, в Министерстве земледелия заявили об усилении контроля в этой сфере. Подействует ли это на доставщиков — а ими работают преимущественно иностранцы, не говорящие на государственном языке, — покажет время. Однако эта услуга продолжает пользоваться все большей популярностью. Как же не отравиться и получить блюдо в целости и сохранности?
После того как в социальных сетях появились шокирующие видео о том, что делают курьеры до того, как доставить еду по месту назначения, в Министерстве земледелия заявили об усилении контроля в этой сфере. Подействует ли это на доставщиков — а ими работают преимущественно иностранцы, не говорящие на государственном языке, — покажет время. Однако эта услуга продолжает пользоваться все большей популярностью. Как же не отравиться и получить блюдо в целости и сохранности?
Наша читательница Лана С. обратилась с жалобой на управление полиции Зиемельского предместья, которая за одно нарушение выписала ей сразу три штрафа на основании показаний радара, установленного на въезде в Саркандаугаву - на перекрестке на Тилта 4.
Наша читательница Лана С. обратилась с жалобой на управление полиции Зиемельского предместья, которая за одно нарушение выписала ей сразу три штрафа на основании показаний радара, установленного на въезде в Саркандаугаву - на перекрестке на Тилта 4.
В октябре этого года в базе данных Государственного агентства социального страхования было зарегистрировано 67 800 работающих пенсионеров. С 1 января следующего года необлагаемый минимум пенсий для всех пенсионеров - и работающих, и неработающих - составит 1000 евро, при этом работающие пенсионеры смогут эту сумму делить (500 евро - на зарплату, 500 евро - на пенсию).
В октябре этого года в базе данных Государственного агентства социального страхования было зарегистрировано 67 800 работающих пенсионеров. С 1 января следующего года необлагаемый минимум пенсий для всех пенсионеров - и работающих, и неработающих - составит 1000 евро, при этом работающие пенсионеры смогут эту сумму делить (500 евро - на зарплату, 500 евро - на пенсию).
«Американцы все еще не понимают нашей ситуации. Те, кто не хочет видеть Латвию латышской, конечно, радуются, потому что США - влиятельная страна», - прокомментировал политический аналитик Андис Кудорс создание посольством США Телеграм-канал на русском языке в интьервью «Неаткариге».
«Американцы все еще не понимают нашей ситуации. Те, кто не хочет видеть Латвию латышской, конечно, радуются, потому что США - влиятельная страна», - прокомментировал политический аналитик Андис Кудорс создание посольством США Телеграм-канал на русском языке в интьервью «Неаткариге».
Видео
В мире
Загрузка
