Написан этот текст в тревожное время: в 1240 году татаро-монгольские полчища, предавшие Русь огню и мечу, вышли к границам католического мира. Через год ониразгромили венгерские, хорватские, немецкие и польские войска, но западнее не пошли, и скрылись на просторах Евразии так же таинственно, как появились. Леденящие душу рассказы беженцев из сожженных кочевниками городов заставили европейскую элиту в страхе и трепете ждать возвращения новоявленных «всадников апокалипсиса».

Что делать? Можно ли договориться с монголами? Можно ли вообще посылать к монголам послов — или тех зарежут без объяснения причин? В такой ситуации в 1244 году со слов некоего русского «архиепископа Петра», выступавшего перед папой Иннокентием IV и его кардиналами, и был записан «Трактат» — подробный рассказ о татаро-монгольской державе. Национальность информанта неслучайна: русские священники, княжеские слуги, пленники-ремесленники были главным, если не единственным, источником информации о монголах (даже при дворе хана Плано Карпини общался больше всего с ними).

Об учености Петра свидетельствует его обстоятельный рассказ о происхождении монголов: он опирается на широко известный в православном мире апокалиптический текст VII века («Откровение» Псевдо-Мефодия Патарского). Там говорится, что разгромленные и изгнанные в пустыню Эфриба ветхозаветным Гидеоном измаильтяне вернутся в конце истории и, подобно саранче, будут терзать весь мир семь «недель годов» (то есть 49 лет). Так Псевдо-Мефодий пытался встроить в христианскую картину мира нашествие захвативших весь Ближний Восток арабов-мусульман. Однако и в позднем Средневековье в эту матрицу вписывали других кочевников-завоевателей (половцев в XI веке и татаро-монголов в XIII веке).

Влияние Псевдо-Мефодия видно и во фразе о том, что монголы готовятся к жестокой схватке с «римлянами и латинянами» (в «Откровении» написано, что измаильтян разгромит царь римлян). Но затем Петр выдает новую информацию: оказывается, потомок «Татар Кана», одного из 12 царей измаильтян, Циркан вывел народ из пустыни, на что его спровоцировал некий Курцеуса — повелитель великого города Орнака. Тут явно угадываются Чингисхан и хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммед II, повелитель Ургенча, казнивший десятки монгольских послов в 1218 году.

Вельможа-изменник

Остальной материал, помимо кратких замечаний о пище и религии монголов, распадается на две категории: информация, которая явно призвана ободрить Запад и подтолкнуть его к отправке послов в ставку каана (высший титул суверена в средневековой кочевой иерархии), и сведения о мощи и непобедимости монгольского воинства. Но Петр не сам собирал эти факты: он опирался на сообщения некоего татарского вельможи по имени Халаладан, «чья жена была дочерью Циркана», но потом его поймали на лжи и изгнали из ставки.

Халаладан — загадочная фигура: даже его истинное, неискаженное имя ученым не удалось идентифицировать. Рашид ад-Дин, автор главного источника о жизни монгольской элиты, в своем рассказе о пяти дочерях Чингисхана (от Борте, главной жены) ничего о нем не пишут. Впрочем, от других жен у каана было немало дочерей, которые не попали в летописи. Изгнание монгольского аристократа за какие-то проступки — редкий случай, но не невероятный. Однако характер сообщений Халаладана заставляет заподозрить, что на самом деле он был не «политэмигрантом», а агентом, специально заброшенным в непокоренные земли для обработки населения в нужном духе.

Кочевники, оказывается, узнали, что папа Римский — высший правитель мира, и очень хотели бы его увидеть (Intellexerunt etiam papam esse maiorem de mundo et omnibus modis volunt eum visitare). Очень странное утверждение для завоевывающих весь мир монголов! Когда папский посланник Асцелин примерно теми же словами попытался объяснить имперскому наместнику Байджу идеюпримата Папы в 1247 году, монголы прервали его негодующими криками. Но об истинном смысле этого льстивого заявления — чуть ниже.

Далее Петр (со слов Халаладана) говорит о строгих законах кочевников, жестоко карающих за убийство, ложь и кражу, а также о том, как они чтят Иоанна Крестителя и повсюду носят его изображение. Видимо, тут священник вдохновился изображением Чингисхана, которое возили в отдельной кибитке и которому должны были кланяться иноземные послы.

А соблюдают ли монголы условия заключенных с ними мирных договоров? — спрашивают у Петра Иннокентий IV и кардиналы. Да, если противная сторона подписала их добровольно. А как они обращаются с послами? Благожелательно: внимательно разбирают их обращения и отправляют назад.

Ложь в устрашение

Это были хорошие новости — потом настал черед устрашающих сведений. Насколько сильны монголы? Сами по себе они «сильнее и крепче» (fortiores nobis sunt et agiliores) европейцев. Что касается численности войска, то Петр не дал четкого ответа, но заметил, что к монголам присоединились представители всех народов и религий. Сейчас их армии действуют на трех фронтах: против египтян, турок (сельджуков) и венгров с поляками.

Рассказал Петр и о вооружении кочевников: они отличные лучники, причем женщины скачут, стреляют и сражаются наравне с мужчинами. Их кожаные панцири не берут стрелы. Есть у них и множество осадных орудий, стреляющих с большой точностью. Наконец, цель монголов — подчинить себе весь мир (volunt sibi totum mundum subiugare).

Далее дезинформация «изгнанника» Халаладана видна уже невооруженным глазом. Отвечая на вопрос о способностях монголов переплывать моря и реки, Петр отвечает, что реки переплывают на лошадях, а для морских экспедиций уже сейчас в трех портах строится флот! Между тем известно, что первый свой флот (с китайскими и корейскими экипажами) монголы смогли снарядить 30 лет спустявысадки на Японских островах (окончилась она неудачно).

Итак, Халаладан снабдил Петра как раз той информацией, которая должна была подвигнуть латинян отправить посольство в ставку каана, чтобы спастись от неизбежного разгрома. Откровенно бредовые заявления о почтении к папе Римскому и иконе Иоанна Крестителя указывали на благожелательное отношение татаро-монголов к христианству. Зато Петр/Халаладан умолчал о том, что для кочевников отправление посольства означало первый шаг на пути добровольного подчинения страны.

Русский — тайный агент монголов?

Однако что бы там вельможа-изгнанник не рассказал Петру, с католическими лидерами общался все-таки русский священник. И его происхождение и роль в этой истории вызывают большие подозрения.

Ничего конкретного о Петре (и о том, действительно ли он носил титул архиепископа) историки пока не узнали. В одной из рукописей его связывают с городом Belgrab: видимо, он мог быть епископом Белгорода-Киевского, а в неразберихе после разорения Батыем южнорусских земель стал суффраганом(помощником) митрополита Киевского и всея Руси.

В хронике Матвея Парижского сообщается, что Петр покинул родную землю и в 1244 году пошел к папе за советом и помощью в борьбе с монголами. Но возникает вопрос: Киев кочевники разорили в декабре 1240 года, чем же «беженец» занимался почти четыре года? Не был ли он засланным казачком монголов?

В пользу этой версии говорят следующие факты. Во-первых, Чингисхан и его сподвижники уважали всех священнослужителей — буддистских, даосских, мусульманских и христианских. За молитвы о благополучии монгольских династий религиозных деятелей освобождали от подушного налога, военной и трудовой обязанностей.

Во-вторых — что гораздо важнее — татаро-монголы умели найти применение талантливым чужакам. Особенно они ценили посредников, способных убедить монархов и других влиятельных лиц стать вассалами империи каанов. Здесь можно вспомнить персидского торговца драгоценными камнями Шамс ад-Дина Умара Казвини, поступившего на службу к Угэдэю, — он убедил сельджукского султана Кей-Хосрова II подчиниться монголам, наврав ему о легкости ига и необременительности дани кочевникам. Все это усыпило бдительность султана, и в 1243 году его войско было разгромлено неожиданной атакой Байджу.

Так что вполне возможно, что архиепископ Петр сыграл при папском дворе такую же роль — пропагандиста и дезинформатора. Об этом говорит и полное молчание источников о судьбе русского священника после встречи с папой: по всей видимости, он вернулся к своим хозяевам (а не остался в Европе, как сделал бы обычный беженец).

Задачи же монгольского агента (если Петр был именно им) можно считать блистательно исполненными. Высших иерархов католической церкви удалось убедить, что татаро-монголы — предсказанные Псевдо-Мефодием «всадники апокалипсиса», и противостоять им бесполезно. Иннокентий IV выслал три посольства как раз в те регионы, где, по словам Петра, были развернуты монгольские армии.

Именно аргументы русского священника убедили папу отправить послов (первые два года на престоле Святого Петра он боялся пойти на этот шаг, хотя отлично представлял себе монгольскую угрозу). Но нелишним будет еще раз напомнить, что для самих кочевников прибытие послов с просьбой о мире означало готовность их властителей подчиниться империи.