После спектакля нам устроили небольшой ужин. Я спросил ректора, зачем они потратили большие деньги на перевозку декораций, артистов, на транспорт, установку, гонорары, если студенты все равно ничего не поняли из того, что увидели.
Он сказал: «У меня есть ощущение надежды, что один или два человека, которые посмотрели спектакль, когда вырастут лет до 25–30, вспомнят ту хрустальную ноту нравственного одиночества, которая витала на вашей сцене. И Япония тогда станет богаче». Я был совершенно потрясен ответом».