Видео
В мире
Имя Бенкендорфа хорошо известно еще со школьной скамьи. Глава печально известного Третьего отделения николаевской России, шеф жандармов. В учебниках его называли главным гонителем Пушкина и врагом декабристов. Между тем не все так однозначно. "Он ни с кем меня не поссорил, а примирил со многими", — писал о нем Николай I. "Он не сделал всего зла, которое мог сделать, будучи начальником этой страшной полиции, стоящей вне закона и над законом", — это уже слова Герцена.
Бенкендорф — наш земляк, из остзейских немцев. Российский дворянский род Бенкендорфов ведет происхождение от некоего Андрея Бенкендорфа, о котором известно лишь то, что в XVI веке он переселился из Бранденбурга в Лифляндию. Тут он был назначен "королевским комиссаром" Риги. Его потомок, Иоанн Бенкендорф, став старшим бургомистром в Риге, получил одновременно дворянское достоинство согласно шведскому закону 1660 года. Отец "печально известного Бенкендорфа" служил военным губернатором Риги при Павле I, а бабушка принимала участие в воспитании наследника — великого князя Александра Павловича.
Сам Александр Христофорович, родившийся в 1783 году, уже в 15 лет начал военную службу унтер–офицером в лейб–гвардии Семеновском полку. В 20 лет храбро воевал на Кавказе, потом оказался под пулями наполеоновских солдат в сражении при Пройсиш–Эйлау и уже в должности командира летучего отряда совершал смелые вылазки во время турецкой кампании 1809 года, за что в возрасте 26 лет был произведен в генералы.
Славу отчаянного офицера Александр Христофорович упрочил во время похода Наполеона на Москву. С отрядом он первым вошел в оставляемый французами город. Его усилиями были спасены многие кремлевские святыни, уже заминированные отступающим неприятелем. Когда наступил мир, генерала пытались завлечь в одно из тайных офицерских обществ. Не тут–то было. Закостенелый монархист едва не погубил будущих декабристов, подав Александру I докладную записку, в которой изложил собранные им сведения о "Союзе благоденствия". Другой запиской он предлагал модернизировать тайную полицию. Император, недолюбливавший Бенкендорфа, оставил доклады без внимания и не оценил преданности слуги трона. А вот следующий монарх — Николай I — отнесся к выходцу из Лифляндии совсем по–другому. К тому же образованный, исполнительный, уравновешенный генерал идеально соответствовал требованиям двора. Бенкендорф свободно говорил и писал по–французски. Но и немецкого не забывал. Прусская принцесса Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина, супруга великого князя Николая Павловича и будущая императрица Александра Федоровна, с удовольствием говаривала "с нашим милым Бенкендорфом" на языке Шиллера и Гете.
Генерал был рядом с Николаем на Сенатской площади в декабре 1825 года. Участвовал в подавлении восстания декабристов и был включен в состав следственной комиссии. Через полгода император поддержал предложение Бенкендорфа о создании нового "министерства полиции", именовавшегося Третьим отделением Собственной Его Величества канцелярии. Круг задач отделения сводился к разысканию крамолы практически во всех областях российской жизни. Николай сделал Бенкендорфа начальником Третьего отделения, шефом жандармов и своим главным помощником по линии государственной безопасности. В распоряжении генерала было немало штатных чиновников и жандармов и еще больше нештатных осведомителей, которых тот умело вербовал даже в рядах так называемого высшего общества.
Чтобы несколько обелить сыскное ведомство в глазах сограждан, Третьему отделению была предоставлена возможность вносить также предложения по социально–экономическим проблемам. Надо отдать должное чиновникам Бенкендорфа: иногда они выступали с весьма дельными инициативами, в частности, убеждали государя в необходимости провести железную дорогу между Москвой и Петербургом. Об этом в начале 1990–х был снят неплохой художественный фильм с участием Боярского, Ярмольника, Караченцова, других известных актеров.
И все же главной задачей отделения был надзор за опасными для монарха кружками, конкретными людьми и публикуемой литературой. Бенкендорф должен был не только наблюдать за крамолой, но также по возможности предотвращать ее и создавать противодействующие ей образования (типа лояльного государю журнала "Северная пчела" Булгарина). На подкуп писателей и журналистов средств не жалели, заказные статьи выходили из печати не только внутри России, но и за границей.
Отмечая заслуги одного из своих ближайших сподвижников, император поспособствовал назначению Бенкендорфа сенатором, членом Государственного совета и кабинета министров, возвел его в графское достоинство. Его избрали даже в Петербургскую академию наук. Ни на одном из занимаемых постов новоиспеченный граф талантами не блистал, однако радовал государя огромной личной преданностью. Известный литератор Греч, сначала близкий декабристам, а затем верноподданный сотрудник Министерства внутренних дел и член Цензурного комитета, не очень лестно отзывался о графе, называя его "бестолковым царедворцем, добрым, но пустым". Николай полностью доверял Бенкендорфу, снисходительно относясь к его просьбам. Так, шеф жандармов поддерживал остзейских немцев–помещиков, нередко конфликтовавших с крестьянами–латышами. Когда же конфликты переросли в открытый бунт, он руководил подавлением беспорядков в Лифляндии.
Однако с 1837 года влияние Бенкендорфа при дворе стало ослабевать. Он часто болел, ездил лечиться в Баден. Но была еще одна из причин охлаждения — Николай I был раздосадован тем, что его верный помощник не предотвратил дуэль Пушкина с Дантесом. Государь не сильно сожалел о самом поэте, но считал, что Бенкендорф, надзиравший за Пушкиным долгие годы, был обязан предвидеть огромную волну протестов, прокатившуюся по империи после смерти поэта. Впрочем, все претензии император должен был предъявлять лишь себе, так как шеф Третьего отделения ничего не делал без его ведома. Еще в 1826 году, разрешив Пушкину вернуться из ссылки в Москву, Николай I поручил Бенкендорфу осуществлять пристальный надзор за поэтом: контролировалась его личная жизнь, вскрывались и просматривались письма, он должен был испрашивать разрешение на любую поездку, даже из Петербурга в Москву, постоянно выслушивать или читать "отеческие внушения" Бенкендорфа. И даже обещание царя, что он лично будет цензором Пушкина, оказалось блефом, ибо по существу цензором стал Бенкендорф в качестве посредника между царем и поэтом. Он требовал от Пушкина подробных разъяснений по поводу каждого нового произведения.
Следуя правилу быть предельно вежливым со всеми просителями и поднадзорными, Бенкендорф и с Пушкиным вел весьма корректную переписку. Натан Эйдельман, один из самых знаменитых пушкинистов, писал: "Бенкендорф искренне не понимал, что нужно этому Пушкину… Поэтому, когда Пушкин отклонялся от правильного пути к добру, генерал писал ему вежливые письма, после которых не хотелось жить и дышать".
После того как в 1837 году Бенкендорф заболел, у монарха появился новый помощник в лице сына Александра, из которого он хотел сделать достойного преемника. Александр Христофорович скончался на пароходе "Геркулес", идущем в Ревель, 23 сентября 1844 года. Похоронили его в родовом имении Фалль, недалеко от нынешнего Таллина. В Эстонии есть могила еще одного известного выходца из Лифляндии — князя Михаила Богдановича Барклая–де–Толли. В отличие от могилы "гонителя Пушкина", на ней почти всегда цветы. Это ли не лучшее свидетельство роли обоих в истории России?
1 октября 2015. "7 секретов" №39
