Видео
В мире
Услышать противоположное мнение особенно интересно в свете недавнего заявления дизайнеров Доменико Дольче и Стефано Габбана о том, что парам нетрадиционной секс-ориентации не стоит воспитывать детей.
Газета The Daily Mail опубликовала статью о Хетти Бейнс Рассел, которая воспитывалась двумя родительницами не когда-нибудь, а в пуританские 1950-е, и не считает, что это было круто. «Это была жизнь, полная путаницы и эмоциональной неуверенности», — призналась Рассел.
К тому времени, как социологи ввели в обиход понятие «гейби-бум» (по аналогии с бэби-бумом, сочетание слов gay и baby), Хетти Бейнс Рассел уже стала взрослым человеком. Во времена ее детства, которое пришлось на 1950-е, жить в гомосексуальной семье было еще более непросто, чем в наши дни.
«Я и до сих пор, характеризуя свою маму как бисексуалку, чувствую дискомфорт. В то время это было не просто ненормально, а скандально», — говорит Хетти.
Когда отец с матерью развелись, девочке было девять лет. Мать Хетти выбрала себе новую любовь — женщину по имени Мэри.
«Я была в ловушке этого деструктивного треугольника, возникшего из-за маминой страсти к женщине. Мне пришлось беспомощно наблюдать, как отца вытеснили из нашей жизни».
Рассел рассказывает, что не сразу поняла суть происходящих в семье изменений и осознала истинный смысл замены папы на «крестную маму», как называла себя Мэри, лишь постепенно. По ее словам, новая любовь матери довольно быстро отвоевала себе роль мужчины в доме, и отец счел за лучшее ретироваться (за что Рассел его не винит). «Они держались за руки, целовались в губы и вели себя, как муж и жена. Когда, окончательно запутавшись, я спросила мать, откуда я взялась, она ответила: "Бог и мамочка сотворили тебя"».
Хотя Хетти отца сильно не хватало, ей все равно хотелось, чтобы Мэри была более женственной: «Однажды я спросила ее, что она хочет на Рождество. Она попросила молоток и стамеску. Я купила ей ароматное мыло».
По словам Рассел, в детские и подростковые годы ей и в голову не приходило, что ей некомфортно жить с мамой и ее подругой. Но, повзрослев, поняла, что была несчастна.
В 15 лет ей поставили диагнозы «депрессия» и «анорексия», девушке пришлось посещать психолога. Во время одного из сеансов психотерапии ей удалось вспомнить то, что было давно забыто: как в детском возрасте она застала мать и ее подругу за действиями интимного характера и как две женщины хором убеждали ее, что она никогда и никому не должна рассказывать о том, что видела.
Неудивительно, что в двадцать лет Хетти отчаянно культивировала образ женственной гетеросексуальной блондинки и меняла мужчин, как перчатки. В конце концов, все закончилось неплохо: Хетти вышла замуж, родила сына. Сделала успешную карьеру комедийной актрисы и до сих пор востребована.
Судьба Рассел оживленно обсуждалась в соцсетях. Вопреки стереотипу «толерантной Гейропы» многие комментаторы, сочувствуя героине газетной публикации, выражали резко негативное отношение к воспитанию детей однополыми парами.
«Я сочувствую отцу и дочери в этой истории», — самый популярный комментарий к рассказу о жизни Хэтти и ее семьи.
Но были и те, кто не соглашались с подобным мнением, обвиняли героиню в том, что она папенькина дочка, а автора статьи — в однобокости и излишнем обобщении, приводя примеры известных удачных гей-союзов с детьми, которые растут вполне счастливыми.
Немалая часть ораторов, впрочем, отмечала, что главное, по их мнению, — не пол родителей, а их порядочность, основные ценности и принципы воспитания ребенка.
Примирить все точки зрения удалось самой героине материала:
«Конечно, геи могут быть отличными родителями. Кто я такая, чтобы говорить, будто нетрадиционная семья не способна функционировать эффективно лишь потому, что этого не произошло с моей? И все-таки в истории еще никогда не было периодов, когда семейные отношения выглядели бы столь странными».
Мать Хетти и ее партнер Мэри были вместе до глубокой старости. В 2006 году, в эпоху всеобщих каминг-аутов и незадолго до своей смерти, Мэри, наконец, публично объявила о своих отношениях с матерью Рассел.
