Бытописатель Курляндии

"Кулдига и вместе с тем вся Курземе для Задонского — почти идеальное благословенное временем урочище, сохраняющее многовековые традиции остзейского быта. Причем феномен "остзейского" для него связан не только с личностями прибалтийских немцев и не только с культурно–ментальными особенностями прибалтийского немечества; Задонский, не называя прямо, любовно выписывает типовые портреты остзейских латышей и, что еще более уникально, остзейских русских", — пишет о нем литературный критик. В 20–е годы материальное положение семьи писателя было очень тяжелым, выехать в Ригу для него — праздник. Неоднократно отправлял редактору газеты "Сегодня" Михаилу Мильруду письма, в которых отнюдь не сетует, но беспристрастно констатирует факт того, что, например, ему не хватает денег даже на марку, чтобы отправить письмо литературным адресатам в Ригу. Бывая в столице, неизменно посещает "святая святых" — здание редакции "Сегодня", с которой у него наладился прочный творческий контакт. Главные книги Задонский написал в Латвии — в 1928 году роман "Ступени", в 1930–м — сборник рассказов "Зоин роман", в 1931–м — роман "Ми и ее танцор". Помимо Курляндии, в них есть и другой мотив — уходящая Россия. В центре автобиографического романа "Ступени" — жизненные искания русского дворянина, идеалиста Кирилла Высочаева, сына помещика, оказавшегося после Октябрьского переворота в эмиграции и вынужденного зарабатывать себе на жизнь сольным пением. Высочаев убежден, что главные события в жизни человека совершаются помимо его воли. Осмысляя недавние события, он приходит к выводу, что погибель России в 1917–м была предопределена особенностями ее многовековой истории: "…такое могло быть только у русских… внешне–неожиданное, внешне–непоследовательное и контрастическое, внутренне оно было извечно предопределено, потому что из всего этого, из горений и потуханий, из молитвенной экстатичности и языческого богохуления, из всех элементов Федора и Иоанна состояло извечное лицо ее, которое ни время, ни огонь, ни муки не в состоянии изменить…" И свою судьбу Высочаев считает предопределенной свыше. Несмотря на успех, деньги, известность, он вдруг оставляет сцену. Неожиданная встреча с толстовцем Владимирским укрепляет его в мысли вернуться на родину, в Волынь, и жить возле лавры в Почаеве. По воспитанию человек русской культуры, Задонский лелеял стародворянский усадебный быт, дворянские особняки, мечтательных женщин, находясь отчасти во власти тургеневских мотивов. Он испытывал умиление перед давно отошедшей в прошлое стародворянской культурой, как, впрочем, и старобюргерской культурой тоже. Герои его книг — графы, князья, музыканты, актеры, молодые пианисты, "бывшие люди", оказавшиеся по воле рока не у дел. Все они хранят черты русского барства, изысканные манеры. Известный литературный критик газеты "Сегодня", друг Куприна Петр Пильский в предисловии к сборнику "Зоин роман" писал, что рассказы "объединены общим… едва уловимым, но неизменным чувством грусти, и эта грусть всегда светла… ощущаешь чью–то обреченность, неверие в прочность счастья, невольное и даже бессознательное сожаление о приговоренности красоты на земле… недолговечности наших радостей". Рассказы Задонского "похожи на забытые письма, хранящиеся в ларцах тех, кого уже нет".