Видео
В мире
В отличие от соседней Эстонии, в латвийском селе доминируют маленькие хозяйства — около 90%. Почему их продукцию не часто увидишь на рынках и в магазинах? Что мешает развитию и есть ли у таких хозяйств будущее? Этой теме было посвящено исследование, которое провела Латвийская служба поддержки села (LLKC). Мы встретились с ее руководителем Мартиньшем Цимерманисом.
В Латвии около 50 тысяч мелких хозяйств. К ним относят только те, где не используют наемную рабочую силу. Справляются сами — семья, родные.
По словам собеседника, в сравнении с 1990–ми, когда после земельной реформы "крестьяне думали лишь о том, как получить колхозную землю", количество маленьких хозяйств уменьшилось, но все равно значительно. Сказался и кризис, разрыв отношений с Россией. За пять лет свернули деятельность около 20 тысяч хозяйств, занятых молочным производством! Впрочем, были и субъективные причины: немалую их часть тянули люди пенсионного возраста. Искать новые возможности в тяжелое время не стали — здоровье дороже. И попросту прекратили деятельность, отправив коров на бойню.
О том, что на селе нет преемственности поколений, ваш автор не раз слышал и прежде. Кому хочется копаться в земле, когда проще уехать на "клубничные или грибные плантации" Ирландии и Англии и получать больше?
Однако, судя по результатам исследования, ныне смена поколений стоит не так остро: 61% хозяйств возглавляют люди в расцвете лет — моложе 40. Не менее интересно и другое: только 49% хотят развиваться, чтобы и отдача была выше.
Ни знаний, ни кооперации
Авторы исследования считают, что и это немало, и потенциал у маленьких хозяйств есть. Так что же мешает уже сегодня идти вперед?
— Отсутствие необходимых специальных знаний. Многие слишком самоуверенны, считают, что и так все хорошо знают. Однако урожаи и надои свидетельствуют о другом, — продолжает глава LLKC. — Второе — отсутствие кооперации. Это заметно на всех уровнях. А без кооперации маленькому хозяйству с маленькими объемами производства очень сложно что–то продать…
Так почему же уже более 25 лет в Латвии наверху твердят о том, что крестьянам, чтобы успешно работать и продавать, нужна кооперация, а кооперативы в основном существуют на бумаге?
— Все еще силен страх перед коллективизацией, — объясняет г–н Цимерманис. — Кроме того, многие не верят, что руководитель кооператива будет стараться для общего блага, а не для себя…
Показательный штрих. Во–первых, у некоторых земниексов уже был подобный опыт — неудачной работы в кооперативе. Во–вторых, люди судят и по тому, что происходит в государстве на всех уровнях — в Сейме, волости. Те, кто наверху, пекутся о себе, а не обо всех.
Современное хозяйство сложно представить без современной техники, оборудования. А это предполагает получение кредитов. Существует и программа получения крестьянами таких кредитов, но она работает слабо. Впрочем, и сами крестьяне неохотно стремятся их брать. Не идут навстречу и банки. И их понять можно. Под серьезные проекты нужен весомый залог. А достаточен ли он у маленьких хозяйств? Кто его купит, если хозяйство обанкротится?
Хотим, как в Австрии
И все же глава LLKC не сомневается, что потенциал у небольших хозяйств хороший. Это показывает и пример Австрии.
— Потребителям сегодня мало предложить продукт — они хотят, чтобы этот продукт был экологически чистый. Для австрийцев существенный плюс то, что продукт изготовлен в небольшом конкретном хозяйстве — у них на родине. В Австрии много сделано для помощи подобным хозяйствам. Государство помогло наладить им прямую связь с кафе, ресторанами, помогает в рекламных кампаниях…
В провинцию проложены даже веломаршруты, чтобы любителям этого вида отдыха проще туда было попасть…
Однако и в Латвии государство не так уж мало делает для фермерских хозяйств. Об этом говорит и сам г–н Циммерманис, а также опрошенные в ходе исследования селяне. По их словам, субсидии за гектары, которые они получают от государства, — стабильный и надежный источник дохода.
Маленькие хозяйства по–латвийски
Но вот работать для рынка готовы не все. А тот, кто не против, согласен транспортировать продукты не далее чем на… 40 километров. Слишком высоки транспортные расходы.
— Потому и нужна кооперация, — заключает глава LLKC. — Если ты связан с молочным сектором, то без кооперации сложно выйти на рынок — за молоком никто не поедет в маленькое хозяйство. Пока же многие работают только на себя. Вот мы и стремимся, чтобы они стали сильнее, развивались. Объясняем, что это должна быть не школа выживания, а бизнес, в котором человек зарабатывает, обеспечивает себя и близких…
Авторы исследования уверены, что пока в Латвии будут хозяйства — даже маленькие, жизнь в регионах не умрет. Кто ж спорит. Но, занимаясь натуральным хозяйством, на искусственной реанимации долго не продержишься.
Какой–то первобытнообщинный строй
— Это нонсенс, первобытнообщинный строй какой–то, — считает предприниматель, выросший и работающий в провинции — в Лудзе, Евгений Лукашенок. — Даже у нас в крае не знаю хозяйств, где выращивали бы только для себя. А на рынок — работают. И среди них действительно немало тех, кто справляется собственными силами, не привлекая наемных работников. В зерноводстве маленьким хозяйствам делать нечего, а вот в молочном секторе, в пчеловодстве, птицеводстве возможности есть. Кто–то специализируется, например, на перепелах. Перепелиные яйца пользуются все большим спросом…
Хотя со сбытом продукции таким хозяйствам нелегко: низкая покупательная способность в округе. А в Ригу не повезешь: далеко.
Собеседник признает, что без специализированного образования сегодня в агросекторе делать нечего.
— Нынче немало возможностей привлечь европейские деньги под сельхозпроекты, — продолжает г–н Лукашенок. — Но получить их могут только люди, имеющие профессиональное сельскохозяйственное образование…
Другой путь Эстонии
Можно согласиться с теми, кто считает, что в провинции должны быть разные хозяйства — крупные, средние, мелкие. И все же: в чем преимущество крупных — хорошо видно на примере Эстонии. Зайдите в латвийские торговые сети — эстонские молоко и сметана дешевле (иногда значительно) латвийских той же жирности. Причина? В Эстонии мощные животноводческие комплексы и комбинаты.
— Эстония еще 20 лет назад выбрала другой путь — инвестировать в современные хозяйства. Латвия предпочла другой — давать всем сестрам по серьгам, — разъясняет руководитель Ассоциации молокоперерабатывающих предприятий Янис Шолкс. — В Латвии в молочном секторе около 9 тысяч крестьянских хозяйств, в Эстонии — всего 700. При этом эстонцы поставляют для рынка не меньше молока, чем наши. Почему? У них более крупные, более современные фермы…
Кто выиграл?
Для чего же наши политики выбрали этот путь? Думаете, их волновало и волнует будущее латвийского села, болеет душа за крестьян?
Шкурный интерес: около 50 тысяч хозяйств — это большая электоральная база, те, кто отдадут голоса за них на очередных выборах в Сейм. У крестьян еще и родные, близкие — и голосов набегает…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
