Видео
В мире
В начале февраля состоялась церемония открытия обновленной экспозиции на месте бывшего концлагеря в Саласпилсе. В мероприятии участвовали представители правительства Латвии, а также руководство Музея оккупации. Выступающие активно рассказывали о «бедах», которые принес их стране СССР, забыв упомянуть, что советская армия освободила узников из концлагеря.
На церемонии не дали выступить представителям Латвийского общества малолетних узников лагеря, а сотрудников посольства России и вовсе не позвали. Аналитический портал RuBaltic.Ru разобрался, почему латвийское руководство замалчивает правду о месте, где совершались чудовищные преступления, и чем ему помешали бывшие узники концлагеря.
Армен ГАСПАРЯН, российский историк, радиоведущий и общественный деятель:
Всё невероятно просто: Латвия объявила себя жертвой "советской оккупации". У них даже есть определение «две оккупации»: первая — с 1940‑го по 1941 год, вторая — с 1944 года до распада Советского Союза. А события Великой Отечественной войны они характеризуют не иначе, как освобождение от «советской оккупации». Именно для того, чтобы оправдывать преступления собственного народа и оставить за военными преступниками Гербертом Цукурсом и Виктором Арайсом статус национальных героев, концлагерь Саласпилс позиционировался одно время как детско-оздоровительный лагерь, а потом просто как лагерь, в котором никогда и никого не убивали.
Поэтому люди, сидевшие там, включая малолетних узников нацистских концлагерей, способны очень сильно поколебать эту сложившуюся в современном политическом пространстве Латвии теорию. Властям проще их игнорировать, не звать на открытие экспозиции в Саласпилс, не приглашать в средства массовой информации, чтобы они поделились воспоминаниями.
Таким образом в обществе создается представление о том, что Саласпилс был, по сути, чем-то средним между пионерским лагерем и базой отдыха, где никогда никого не казнили, а все документы, будь то бумаги советской комиссии о расследовании злодеяний немецко-фашистских оккупантов, будь то немецкие документы, — это «стопроцентная фальшивка».
Если бы сейчас на дворе были 1970‑е годы, наверное, можно было бы о чём-то рассуждать, так как вся информация, как сейчас, не распространялась. Но в эпоху интернета это огромнейшая глупость.
Кроме того, латышские власти очень сильно рискуют на внешнем контуре по той лишь причине, что Германия признала все преступления Саласпилса и попытка отрицания их в той же Германии — уголовно наказуемое деяние.
Но латышские власти всё это делают не столько для внешнего контура, сколько для внутреннего. Поэтому эти эстрадные номера у них, к огромному сожалению, проходят.
Латышскому социуму выгодно позиционировать себя как жертв «советской оккупации», представлять себя как серьезный субъект международной политики 1930‑х годов. Хотя ничего подобного не происходило.
Владимир СИМИНДЕЙ, российский историк, главный редактор «Журнала российских и восточноевропейских исторических исследований»:
Среди организаторов данной выставки и ее презентации были люди, которые последние годы самым активным образом занимались тем, что говорили о развенчании советских мифов. На самом деле они преуменьшали количество жертв в лагере Саласпилс и оспаривали даже фактический статус лагеря, где люди содержались в очень тяжелых условиях. Естественно, подобные подходы приводят к селекции тех, кого пропускают на подобные мероприятия, кому дают право выступить.
Не будем забывать, что значительную часть узников составляли женщины и дети, насильственно угнанные с территории Беларуси и России в ходе антипартизанских карательных акций, в которых непосредственное участие принимали латышские полицейские батальоны и латышская вспомогательная полиция безопасности, так называемая команда Арайса. И надо сказать, что многие местности, из которых угоняли людей, полностью уничтожались, сжигались. Возвращаться после войны было некуда: там было полное пепелище.
Часть узников, которым посчастливилось выжить, в дальнейшем остались на территории Латвийской ССР и занимались там народным хозяйством. После крушения Советского Союза они оказались в статусе оккупантов. Вдумайтесь: люди, которых латышские коллаборационисты угнали со своих земель, чьи дома были уничтожены, после 1991 года были лишены гражданства, гражданских прав, были объявлены оккупантами и получили статус негражданина.
Конечно, все эти истории не красят латвийскую власть, и, конечно, латвийский официоз предпочитает воевать задним числом с Советским Союзом, говоря, что количество жертв и узников тогда преувеличивалось, подменяя это на сегодняшний день преуменьшением количества жертв и замалчиванием тех проблем, с которыми столкнулись преследуемые нацистами.
Влад БОГОВ, латвийский историк, автор книги «Приговоренные нацизмом», которая в том числе рассказывает о концлагере в Саласпилсе:
Узники не укладываются в установленные идеологические рамки этой экспозиции. Эта экспозиция должна была подчеркнуть, прежде всего, что в сравнении с советским режимом нацистский был значительно лучше. Об этом и говорится прямо на стендах. Там есть стенд, где рассказывается, что в период нацистской оккупации в Саласпилсе погибло около трех тысяч узников, а во время «советской оккупации» пострадали около 196 тысяч.
Вся экспозиция подчеркивает, что советский режим был хуже нацистского. И первоначально, когда посетители входят в мемориал, видят большой стенд, на котором рассказывается, что мемориал построен в «советский оккупационный период».
Авторы используют те документы, которые подчеркивают положительную роль нацистов в истории Латвии. Если подбираются какие-то иллюстративные материалы, то непременно с каким-либо положительным контекстом. Отрицательное идет, только когда говорится о советском времени.
Выставка направлена в основном на внутреннего потребителя. Иностранец, придя туда, не особенно поймет весь контекст этой выставки. Я у себя на странице в Facebook скинул пример того, как ведется повествование к стендам. Например, рассказывается, что заключенных с утра вывели на перекличку, потом им выдавался теплый кофе, потом они шли завтракать в бараке. Это бред!
Цифры о смертности взяты с потолка. Информация идет вразрез даже с их [создателей выставки] ранними исследованиями. Если в 2016 году авторы говорили не более чем о двух тысячах погибших, то теперь они евреев тоже начали считать за людей и приплюсовывают еще тысячу евреев. Таким образом складывается общая сумма в три тысячи человек.
На некоторых стендах рассказывается, что внутреннюю охрану лагеря составляли полицейские латыши, а также литовцы. Конечно, практически ничего не говорится на стендах о том, что они участвовали в уничтожении людей.
Зато объясняется, что этот лагерь был некоего рода курорт, куда непонятно каким образом попадали узники, а потом каким-то образом исчезали. Неизвестно, откуда они приходили, и неизвестно, куда они уходили.
То есть они в лагере задержались, их чаем и кофе напоили, и они поехали дальше по своим делам. Вот такое общее впечатление от экспозиции.
В материалах, которые там размещены, невообразимо много информации непосредственно о самом мемориале и очень мало о том, что происходило в лагере. Несмотря на то что сегодня интернет весь заполнен фотографиями, а все архивы давно известны, фотоматериалы из них в экспозиции полностью отсутствуют.
