Рабочая группа, которая готовит налоговые изменения, должна была представить свой вариант налоговых поправок к январю, чтобы эти изменения можно было рассмотреть в Сейме 1 июля, но что-то пошло не так. Что случилось с этими налоговыми изменениями?
Самое главное, что хочу сказать сразу, это то, что я, по крайней мере, уверен, что начиная с 2025 года будут изменения в налогах, и они будут существенными. Вопрос в процессе. У меня ни в коем случае нет иллюзий, что весь этот налоговый вопрос будет решен только в ноябре, когда Сейм проголосует за соответствующий законопроект. До этого момента все эти разговоры – что изменится, что не изменится, как изменится – будут актуальны.
Действительно, первоначальная идея заключалась в том, чтобы достичь политического соглашения по наиболее важным изменениям в этом вопросе уже в июне, но у Минфина были свои причины, по которым это политическое соглашение было еще невозможно в июне. Как только мы вернемся к активной работе в августе и как только законопроект о бюджете окажется на столе, я уверен, что эти переговоры возобновятся.
Какова ваша позиция в этих переговорах?
Для нас этот вопрос является одним из важнейших, который мы уже обозначили в начале года. Мы вложили много энергии в размышления над вопросом изменения налогов. Есть еще аспекты. Самым важным будет налог на доходы физических лиц (НДФЛ). Это один из тех налогов, которые в Латвии мы можем изменить достаточно существенно для достижения определенных политических целей. Другие налоги гораздо труднее затронуть, потому что они гораздо более чувствительны. Обычно у них есть какие-то исторические причины, по которым к ним трудно прикоснуться. ИИН в этом отношении наиболее удобен.
Ваше \ твое предложение?
Прежде всего назову достижимые цели, которые, собственно, тоже названы в правительственной декларации. Цели тройные:
1) увеличить налоговые поступления по стране в целом, поскольку они сравнительно очень малы. Всего около 30% ВВП, что значительно меньше, чем где-либо на Западе;
2) сократить неравенство доходов;
3) повысить конкурентоспособность затрат на рабочую силу в Балтийском регионе.
Достичь всех трех целей чрезвычайно сложно. «Окно» для маневра между этими тремя целями очень узкое. Говоря более конкретно об ИИН, нам ясны три вещи. Три шага. Мы хотим перейти к фиксированному необлагаемому налогом минимуму. Это позиция, в которой мы были не одиноки. Напротив, практически все за столом считали, что фиксированный необлагаемый налогом минимум был правильным и правильным шагом.
Давайте уточним, что это значит?
В настоящее время в Латвии необлагаемый минимум дифференцирован. Математически это чрезвычайно сложно. Людям не всегда понятно, какова их «налоговая нагрузка», поскольку она зависит от доходов. Особенно сложно это понять тем, чей доход меняется каждый месяц или квартал. Причиной введения такой системы было желание добиться некоторой прогрессивности системы: чем выше доход, тем ниже необлагаемый налогом минимум. К сожалению, конструкция крайне сложная, там применяются специальные коэффициенты, которые даже я не до конца понимаю. Такая конструкция не делает систему прозрачной. На этом фоне фиксированный необлагаемый налогом минимум выглядит очень элегантно и просто. Есть сумма, которая вообще не облагается налогом. Согласно планам, в следующем году этот необлагаемый налогом минимум может составить 620 евро.
Но как сохранить прогрессивность?
Точно. В этом и есть проблема, поскольку такой фиксированный необлагаемый налогом минимум распространяется абсолютно на все виды заработной платы. Также для тех, кто зарабатывает 5000 евро в месяц. Это делает этот фиксированный необлагаемый налогом минимум чрезвычайно дорогим. Это будет самое дорогостоящее предложенное изменение налоговой системы. В случае его введения доходы бюджета в первый год сократятся примерно на полмиллиарда евро. Понятно, что без других изменений бюджет не справится и потребуются дополнительные изменения в этот налог. Это первый шаг.
Во-вторых, и на это указывают как организации работодателей, так и другие организации, стоимость рабочей силы в Латвии неконкурентоспособна с ценами в Эстонии и Литве. Я понимаю, что работодатели хотят добиться изменения конкурентоспособности абсолютно во всех группах оплаты труда, но это невозможно, потому что это будет даже дороже, чем введение фиксированного необлагаемого минимума. Но что мы можем сделать? Идем, на мой взгляд, к справедливому компромиссу. Сделать эти затраты конкурентоспособными в той категории заработной платы, где эта неспособность конкурировать наиболее выражена. То есть – до 2000 евро в месяц.
Если мы снизим это «налоговое бремя» для тех граждан, которые зарабатывают до 2000 евро в месяц, а значит, у них будет больше наличных и меньше затрат для работодателей, то мы добьемся выравнивания конкурентоспособности в регионе. Это можно сделать наверняка. Если мы снизим эти налоги для людей с доходом до 2000 евро в месяц, то мы охватим около 80% всех работающих людей. На мой взгляд, это очень сильный политический сигнал: начиная со следующего года 80% граждан Латвии будут снижены налоги.
Когда вы ссылаетесь на слово «налоги», вы указываете, что его следует заключать в кавычки. Почему?
Потому что в латышский язык вошло английское слово - налоговое бремя, что, на мой взгляд, создает такой неверный оттенок.
Третий вопрос или шаг касается неравенства доходов, которое, как не секрет, в Латвии очень велико. Определенную роль в сокращении этого неравенства могут сыграть изменения в налоговой системе. Следовательно, сумма налогов должна увеличиться для жителей с высокими доходами. По нашим расчетам, это будет доход от 5000 евро в месяц. Таким образом, это неравенство уменьшится. Если мы займем эти три позиции, то будет сделан огромный шаг для достижения этих целей, выраженных в декларации правительства, и будут созданы условия для улучшения общей экономической ситуации в Латвии после реализации этих изменений.
Здесь есть несколько преимуществ. Теневая экономика в основном сосредоточена в сегменте низкой и средней заработной платы. Снижение налогов для этой группы также уменьшит давление на теневую экономику. Кроме того, росту способствует увеличение располагаемого дохода этой группы людей, что преобразует его в потребление. Следовательно, мы видим несколько преимуществ от таких налоговых изменений.
Тот факт, что 80% трудящихся сократят общие налоги, звучит впечатляюще, но как сбалансировать это? В каких сферах повысятся налоги?
Если посмотреть, что написано в декларации правительства, то в общей сумме налогов не должно быть знака минус. Поэтому возникает вопрос о компенсаторных механизмах. Мы со своей стороны внесли несколько предложений, которые, по нашему мнению, стоит рассмотреть, поскольку мы видим, что налоговая система в стране не сбалансирована. Одно из решений, которое мы предлагаем, — это налог на дивиденды. Латвия и Эстония — уникальные страны ЕС, поскольку у нас нет налога на дивиденды. Во всех странах это есть, у нас нет.
Это означает, что когда компания распределяет прибыль, налоги платятся только со стороны компании. Когда эта распределенная прибыль поступает к частным лицам, собственникам, она не считается отдельным доходом, который будет облагаться НДС. Можно понять, почему была введена такая система. Это была попытка повысить привлекательность Латвии в глазах инвесторов, но исходя из европейского опыта, я не вижу оправдания такому исключению. Другое дело, что в этом случае также важно сохранить прогрессивность. По расчетам, которые мы сделали совместно с Минфином, введя такой налог на дивиденды, превышающие 30 тысяч евро в год, мы сможем собирать таким образом 50 миллионов евро в год. Это применимо только к 16% всех получателей дивидендов. Так что только для получателей высоких дивидендов.
Слухи о возможном повышении ставки НДС ходят уже давно. Как выглядит ситуация в этом вопросе?
Мне сложно сказать, как это выглядит. Сначала небольшое введение. С «прогрессивной» точки зрения повышение НДС является одним из самых нежелательных решений, поскольку именно этот налог самым непосредственным образом влияет на социальное неравенство. НДС – это налог на потребление, а налог на потребление относительно больше платят люди с низкими и средними доходами. В абсолютном выражении, конечно, картина иная. В любом случае, это регрессивный налог, который мы не можем принципиально поддержать.
При этом необходимо сбалансировать несколько целей, о которых мы уже говорили. Для достижения этих целей мы также должны быть открыты к обсуждению повышения такого НДС. «Прогрессисты» никогда не воспримут это повышение НДС как позицию, но если мы увидим, что наши важные цели достигаются, особенно по ИИН, то было бы правильно, что мы открыты для такого разговора. Мне действительно сложно прогнозировать, будет повышен НДС или нет, потому что я пока не знаю, как будет складываться политический разговор. Что я могу сказать наверняка, так это то, что один из приведенных аргументов о том, что нам нужно повысить НДС для финансирования обороны, является конструкцией, с которой я не согласен. Мы видим лучшие способы финансирования обороны. Это налог на сверхприбыль банков.
Я собираюсь спросить об этом налоге. Что случилось с этим налогом? Об этом начали говорить еще в прошлом году, и даже министр финансов Арвилс Ашераденс ни на секунду не исключал его принятия, но вскоре эти разговоры затихли. Литва приняла налог на прибыль банков, и ни одна из финансовых катастроф, которыми банки будут постоянно грозить, как только они начнут так выглядеть, не произошла. Тем временем мы приняли довольно нелепый механизм компенсации процентов по ипотеке, который вызвал справедливую критику со стороны общественности. Почему латвийские законодатели не решились ввести налог на прибыль банков?
Его не приняли, потому что смена власти в то время была... ну так... с моей точки зрения, могу сказать, это был такой всеобъемлющий вопрос... Для "прогрессистов" это был впервые мы включились в формирование правительства. Нам нужно было подумать о декларации правительства, о важной для нас политике, о министерствах и обо всех других вопросах. На тот момент мы еще не определили это [налог на прибыль банков] как свой приоритет. Я не знаю, имело ли бы это значение в то время, но, честно говоря, тогда это просто ускользнуло от нас. Это не ускользнуло до сих пор. Дискуссия по-прежнему актуальна. На данный момент политическая картина относительно проста. С одной стороны, мы видим напряженность в бюджете и предстоящие дискуссии по бюджету на следующий год, а с другой – цифры прибыли банков. На мой взгляд, эти разные аспекты соединяются довольно просто.
Однако мне хотелось бы понять, что помешало принять этот, как вы сказали, базовый налог в прошлом году. Где гарантия, что они сами не дадут принять его и в этом году?
В прошлом году никто активно этого не продвигал. В этом была проблема.
То есть это не было похоже на то, что кто-то жестко его тормозил?
Нет, это не так.
Тогда я спрошу по-другому. Какова была позиция министра финансов Ашераденса по этому вопросу?
В политике нужно быть очень осторожным, комментируя позиции других политиков. Всегда лучше спросить их там, но что я могу сказать о политическом разговоре, который у нас был по этому и другим вопросам: при всем уважении, у нас там была большая открытость в отношении позиций, которые я и «прогрессисты» ". На мой взгляд, это само по себе уже достойно признания, потому что позиции, которые я и «прогрессисты» занимаем, довольно необычны в латвийской политике. Пока я не сталкивался с ситуацией, когда нас не слушали в корне или кто-то был не открыт к обсуждению этих тем. Поэтому я действительно верю, что все в наших руках.
Еще одна тема, актуальная уже давно, — это отмена налога на недвижимость для одного объекта недвижимости. В то же время существует международное давление с целью повышения этого налога. Каково вероятное направление введения этого налога?
Моя позиция заключается в том, что я бы предпочел установить необлагаемый налогом минимум стоимости дома. Важно сделать так, чтобы в этом строительстве богатые жильцы не получили больше всего. Если у вас есть недвижимость стоимостью полмиллиона и вам не нужно платить никаких налогов, я не думаю, что это правильно.
Обычно уже упоминается определенный порог, от которого следует платить этот налог. Скажем, от 250 000 евро.
Да, мы можем обсудить необлагаемый налогом минимум на жилье. Это было бы правильное направление, но НДС – один из тех налогов, которые в силу исторических традиций будет сложно изменить. У нас очень высокий процент владельцев недвижимости, в отличие от западных стран, где появились эти НЭНы. 80% населения живут в собственных домах. Это означает, что любые изменения в Законе о национальном подоходном налоге затрагивают очень большую часть латвийского общества, которая, к тому же, не всегда является самой богатой. В этом разница со странами Западной Европы, где, если у вас есть недвижимость, вы, скорее всего, находитесь в самом богатом положении.
В Латвии налог на недвижимость (ННН) часто используется в политике, особенно на муниципальных выборах, когда в нескольких торгах участвуют политики, которые дадут наибольшие скидки ННН. Особенно выделяются самые богатые муниципалитеты.
Такие права есть у местных органов власти, и они также свободно распоряжаются этим налогом. Хотя вы ясно видите, что есть элемент несправедливости, вопрос в том, насколько должна регулироваться свобода действий органов местного самоуправления. На мой взгляд, самое важное — это политическое послание, которое вы передаете.
По моему мнению, политический посыл в Латвии должен заключаться в том, что так называемый общественный договор должен быть сильнее, чем раньше. То, что мы собираем мало налогов, является свидетельством, симптомом и причиной нашей неспособности адекватно финансировать отрасли, которые, как мы все хотели бы, финансировались лучше. Политик должен быть достаточно смелым, чтобы сказать, что те граждане, которые достаточно богаты, должны больше участвовать в этой системе. Это не следует рассматривать как попытку уменьшить их желание жить в Латвии или быть частью общества. Я бы даже сказал – наоборот.
Здесь мы сталкиваемся со всеми этими дискуссиями о чувстве солидарности, о том, насколько неравенство в стране индивидуализирует нас. Нам сложно увидеть связь между уплатой налогов и возможностями государства финансировать социальные и другие виды общественных услуг, а также положительное влияние этих государственных услуг на экономику в целом. Это задача политиков, и я действительно считаю это своей задачей. Вот почему я занимаюсь политикой: чтобы донести идею о том, что нам нужно больше участвовать в жизни общества. Фискальные инструменты и налоги являются одним из способов сделать это.
