Надежда ВИННИКОВА (так в девичестве звучала фамилия певицы) родом из Курской губернии, из крестьянской семьи, в которой была двенадцатым ребенком. В детстве Надя мечтала петь на клиросе в церкви, и, казалось, мечте суждено сбыться – девочка попала в курский Троицкий монастырь. Но не прижилась: ее манила иная жизнь.
Через два года оказалась в бродячем балагане. Сохранилась уникальная фотография того времени: в центре композиции среди наряженных актеров, клоунов, акробатов – она, совсем еще юная, в голубом боярском одеянии и расшитом кокошнике. Потом был русский хор в Киеве и подмостки столичных ресторанов – в Петербурге и Москве.
В Москве она вышла замуж за солиста балета, поляка Эдмунда ПЛЕВИЦКОГО, чью фамилию впоследствии и прославила.
Надежда ПЛЕВИЦКАЯ с мужем Николаем СКОБЛИНЫМ.
На большую сцену из кафешантана ее вывел знаменитый тенор Леонид Витальевич СОБИНОВ, услышавший Плевицкую в ресторане в Нижнем Новгороде на ярмарке 1909 года. Начинаются звездные годы – головокружительные гастроли по многим городам России...
Однажды ее пригласили выступить с концертом в Царском Селе - перед семьей императора.
В тот памятный день Надежда Васильевна волновалась как никогда. Перед концертом попросила подать ей чашку кофе и рюмку коньяка, но этого было недостаточно, чтобы унять дрожь. Через несколько минут Плевицкая оказалась прямо перед царем. Она по-русски низко поклонилась ему. Внезапно страх прошел, певица осмелела. Пела много, от души и была, что называется, в ударе.
НИКОЛАЙ II, слушавший ее впервые, был потрясен. Он начал горячо аплодировать и хлопал дольше всех. И потом на концертах Плевицкой всякий раз опускал голову и плакал, не стесняясь слез.
А тогда он ей сказал: «Я много слышал ученых соловьев, но они пели для уха, а вы поете для сердца. Самая простая песня в вашей передаче становится значительной…»
Революция лишила певицу роскошной квартиры в Петербурге, усадьбы под Курском, куда каждое лето она приезжала отдыхать и набираться сил. И все же она предпочла исполнять «Марсельезу», а не «Боже, царя храни»: ее второй муж, бывший поручик царской армии, стал красным командиром.
Надежда Васильевна часто выступала на передовой и однажды оказалась в плену у белых. От неминуемого расстрела ее спас корниловский генерал Николай Васильевич СКОБЛИН, узнавший великую певицу.
В Галлиполи, куда бежали остатки разгромленной белой Добровольческой армии, они тайно обвенчались и вскоре оказались в эмиграции под Парижем. Начался новый этап жизни – гастроли перед русскими эмигрантами, оказавшимися в разных уголках земли...
В 1920-е годы Плевицкая приезжает в Латвию, и творческая судьба на какое-то время сводит ее с Оскаром СТРОКОМ. Он стал аккомпаниатором на ее концертах. Выступали не только в Латвии.
В воспоминаниях Строк писал: «В двадцатые годы мне немало пришлось гастролировать с выдающейся певицей Надеждой Плевицкой. Мою песню «Простая любовь» - о переживаниях крестьянки, потерявшей на войне мужа, - она исполняла так трогательно, что я, поверьте, не мог от волнения аккомпанировать...»
А вот что писал о ее взморских концертах в Эдинбурге (нынешнем Дзинтари) в 1927 году известный рижский журналист Петр Моисеевич ПИЛЬСКИЙ:
«Она недавно возвратилась из Америки и пред нами предстала в своих новых артистических доспехах, в белом кокошнике, в малиновом костюме, в алых туфельках, все такая же молодая и свежая, как прежде, какой я видел ее в последний раз, три года тому назад в Ревеле. Во многом переаранжирован и перестроен ее репертуар благодаря участию и сотрудничеству таких композиторов, как Рахманинов и профессор Шрейдер. Но главное - обаяние, непобедимые чары ее песен остаются все в том же захвате Россией, русским духом, прекрасным, круглым и полновесным русским словом... Зал был совершенно переполнен, а ведь это дачный театр, это лето, это было в капризный день, сыпавший дождем, гнавший тучи, внушавший опасения за благополучный вечер, прошедший, однако, с полным успехом, с полным сбором, с полным залом...»
В 1931 году во время очередных гастролей в Латвии с ней познакомился тогда начинающий рижский певец Константин СОКОЛЬСКИЙ. Он вспоминал:
«Я присутствовал на всех ее концертах, жадно впитывая идеальную способность артистки углубляться в исполняемую песню, очаровывая зрительный зал своим прекрасным исполнением. Однажды Надежда Васильевна пришла послушать мое выступление, и я исполнил песню из ее репертуара «Ухарь-купец». После концерта она подошла ко мне и говорит: «А ведь купец-то увел девку!» Меня сразу как обухом - а ведь и правда, а я-то, дурачок, так лихо пропел... Не все зависит от голоса, нужно до тонкости знать содержание исполняемой вещи, чтобы правильно представить публике эту драму или рассказ...»
А вот рецензия даугавпилсской газеты на ее концерт в этом городе в феврале 1934 года: «Таких оваций давно не приходилось слышать старым стенам Двинского железнодорожного театра... Когда слушаешь Плевицкую, чувствуешь поющую Россию, ее степи, леса, города и деревни... Ее дикция безупречна, исполнение - без малейшего призвука безвкусицы и «пересола»...»
Казалось, жизнь налаживалась. В Болгарии, Сербии, Чехословакии, в Германии, Америке – всюду, где она выступала, – аншлаг. В Америке ей аккомпанировал сам Сергей Васильевич РАХМАНИНОВ. В личной жизни – идиллия. В парижский ресторан, где она выступала, муж привозил и увозил ее на собственном авто. Насмешливые языки называли его «генерал Плевицкий». Они купили домик в предместье Парижа и в память о России посадили у ограды березки.
И все-таки их тянуло на родину. Это и стало причиной разыгравшейся впоследствии трагедии. Вместе с мужем, одним из руководителей Российского общевоинского союза (РОВС), Плевицкая попала в поле зрения советской разведки. Им обещали содействие в возвращении домой – в обмен на сотрудничество с органами. Дав согласие, супруги не знали, что обрекают себя на трагический конец.
Певица во время суда.
После проведенной советской разведкой операции – похищения председателя РОВС генерала Евгения Карловича МИЛЛЕРА (кстати, уроженца Двинска) - Скоблин бесследно исчез, и можно только гадать, где это произошло: в охваченной гражданской войной Испании, куда переправляли советских агентов, или в подвалах Лубянки.
А Надежду Васильевну ждал открытый судебный процесс, издевательства и оскорбления в прессе, плевки в лицо и жестокий приговор – 20 лет каторжных работ.
Плевицкая, одетая на суде во все черное, мертвенно-бледная, в одночасье постаревшая, одинокая, не признала своей вины. Она скончалась в 1940 году в тюрьме для особо опасных преступников при загадочных обстоятельствах, в состоянии, близком к помешательству.
...А песни ее и поныне живут. Их по-прежнему можно услышать, теперь уже переписанные с граммофонных пластинок на компакт-диски...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
