Рассуждая о латышах и латышскости, кардиолог оглянулся на историю:
«Давным-давно, в начале XVIII века, в Латвии, входившей тогда в состав Российской империи, проживало 300-400 тысяч жителей. Увеличение численности произошло за счет внутренней миграции, поскольку все проживавшие в Латвии были латышами.
Если бы мы занялись генетикой, то было бы ясно, что и тогда, и сейчас все записи наших предков перепутаны. Позже – во время Первой мировой войны – население увеличилось на полмиллиона, но во время советской оккупации количество латышей в Латвии уменьшилось, их стало всего 40%. Почему этот провал? Потому что это дает нам опыт, который нужно учитывать. Мы должны чрезвычайно строго соблюдать свой культурный, латвийский код, несмотря на кровь».
Профессор убежден, что даже во время миграционного кризиса многое зависит от самих себя.
«Чтобы получить урожай, нам нужно вспахать больше полей. Понятно, что в Латвии будут мигранты. Больше или меньше. Я говорю не о тех, кто въезжает на полгода, а о тех, кто захочет остаться. Им нужны правила, которым следует следовать, чтобы получить вид на жительство, аналогичный «зеленой карте» в Америке. Мы не можем закрыться от всего этого процесса, но в то же время мы должны быть осторожными».
