Деловой парень
Игорь - деловой парень, говорили о Тарасенко друзья. Что надо, все достанет. И всех желающих приобрести дефицитный товар направляли к нему. Квартира Тарасенко и его жены Ольги в рижском микрорайоне Иманта стала напоминать торговый ряд: одни что-то продавали, другие покупали.
Руководил бизнесом сам И. Тарасенко. «Ну, ясно, - наверняка решил догадливый читатель, - речь идет о заведующем базой или о директоре магазина, у которых для этой незаконной деятельности были служебные возможности". Рассеем сомнения. И. Тарасенко занимал куда менее скромный пост. Он работал простым грузчиком. Правда, на весьма злачном месте, на складе Рижской оптово-торговой конторы.
Казалось бы, откуда в рядовом грузчике проснулась коммерческая жилка? А ведь поди ж ты, оказался И. Тарасенко смекалистым и оборотистым на торговые делишки типа «купи-продай». Втридорога сбывал товар, приобретенный у себя на складе, перепродавал с наценкой вещи, купленные у друзей-приятелей. Действовал вместе с женой, которая нигде не работала. Завелась постоянная клиентура.
Предпринимательские будни
Но тут свой несносный характер, по мнению зятя, стала проявлять теща, в квартире которой жило семейство Тарасенко. Вела она себя совсем «не по-родственному». Вначале перестала на свою зарплату (отметим, небольшую) кормить-одевать зятя с дочерью и внучкой. Затем стала высказывать недовольство по поводу совершающихся в ее доме спекулятивных махинаций и торговых сделок.
Наметился конфликт, который день ото дня углублялся, закончившись рукоприкладством. Однажды И. Тарасенко решил проучить строптивую тещу и избил ее так, что она попала в больницу. Но в суд женщина не подала, не хотела портить семейную жизнь дочери.
Пока теща лечилась в больнице, И. Тарасенко занялся бизнесом с размахом. Широкий ассортимент различных вещей - от финских и чехословацких женских сапожек до пластмассовых индийских заколок - предлагала чета спекулянтов.
Цены устанавливали в зависимости от спроса покупателей, естественно, они в несколько раз превышали государственные. Прибыль предпринимателям, в которую была включена плата за риск, надо было как-то зарабатывать. А так как предлагаемый товар был весьма дефицитный, то от покупателей не было отбоя. И они без долгих раздумий покупали за 100 рублей женские полусапожки (госцена которых была 50 рублей); за 230 рублей - финскую куртку-аляску стоимостью 114 рублей, которая тогда была на пике моды, и даже югославские мужские плавки за 30 рублей, которые в магазине должны были продаваться по 5 рублей. Но мужскую купальную принадлежность ярко-оранжевого цвета на прилавке государственной торговой точки было найти просто нереально.
Бизнес успешно процветал бы, но его погубила излишняя уверенность и отсутствие гибкости в общении с придирчивыми покупателями.
Одна из постоянных клиенток заявила, что И. Тарасенко продал ей не новое, а ношеное пальто. Напрасно торговец убеждал покупательницу в обратном. Она требовала вернуть ей 250 рублей и извиниться за то, что ее обманули. И когда она не получила желаемое, то обратилась с заявлением в ОВД Ленинградского района города Риги.
Супругами Тарасенко заинтересовались работники ОБХСС. Выяснилось, что они зарабатывали значительные суммы от перепродажи. И каналы поставок товара были разнообразными. К примеру, фрезеровщица ПО «Радиотехника» О. Дикая в августе 1985 года привезла из Москвы 3 финские куртки по цене 114 рублей каждая. Тарасенко перепродали их за 230 рублей. Прибыль поделили пополам.
А вот за импортными сапожками И. Тарасенко не пришлось ездить в Москву. Он свободно приобрел 2 пары у себя на складе. На суде обвиняемый утверждал, что купил их якобы у экспедитора тоже с наценкой. Потому и перепродал их на 60 рублей дороже. Почему вообще на госпредприятии происходили такие сделки? Это и предстояло ответить руководству базы, в адрес которой судом было вынесено частное определение.
Финал истории
Пока длилось следствие, Игорь Тарасенко, чтобы обезопасить себя, сменил место работы, устроившись на базу «Латбакалея". Там, в транспортно-экспедиционном отделе, он проработал два месяца. И оказался настолько ценным работником, что, судя по представленной в адрес суда характеристики, его можно было вполне награждать, а не судить.
Возможно ли было за столь короткий период так хорошо узнать человека, чтобы ходатайствовать об условном его осуждении и передаче на поруки? Вряд ли. Народный суд Ленинградского района отклонил ходатайство трудового коллектива «Латбакалеи».
Решением суда И. Тарасенко был осужден на 4 года лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. Принято решение о конфискации имущества и уплате 228 рублей за лечение в больнице тещи.
На 3 года лишения свободы с конфискацией имущества, с отсрочкой исполнения приговора на 2 года, была осуждена О. Тарасенко. И условно на 2 года осуждена с отсрочкой на 2 года О. Дикая.
P. S. А дальше следовала обязательная мораль. По заслугам получил каждый из этой преступной троицы. Но данное судебное дело наводит на иные размышления. Отчего до поры до времени вольготно живется спекулянтам типа Тарасенко и Дикой? Ведь спекулянт, образно говоря, тот же самый вор. И мы непримиримо, с брезгливостью относясь к последним, зачастую благосклонны к первым.
Наверное, тогда, когда автор статьи писала эти строки, возле магазинов электробытовых товаров уже стояли очереди спекулянтов, скупающих утюги и кофемолки, чтобы перепродать их в Польше. Другие отправлялись в Белоруссию, чтобы перепродать, к примеру, огрский трикотаж. Уже работал Чиекуркалнский рынок, где каждого торговца можно было посадить за спекуляцию.
А как все стремились на Рижский центральный рынок, где было не протолкнуться! Но что там рынки, в начале 90-х годов в импровизированные торговые ряды превратились центральные улицы Риги.
«Челночный» бизнес в Польшу или Турцию в начале 90-х годов носил массовый характер. Тогда он был сопряжен с немалым риском. Так, на знаменитый вильнюсский рынок в Гарюнае латвийские автобусы с «челноками» следовали в сопровождении литовской полиции. Колонна формировалась у закусочной неподалеку от КПП Салочяй.
И хотя коммерсанты сильно рисковали, но неплохо зарабатывали, учитывая, что тогда в Латвии проживало более 2,5 млн. человек. Именно поэтому многие читатели «Ригас Балсс» тогда, наоборот, сочувствовали осужденному предпринимателю, который чуть-чуть опередил свое время.
Александр ВАЛЬТЕР
