Евровыборы
Видео
Законодатели дали пробный залп по "нелояльным" общественным организациям. Первое чтение в Сейме прошел новый закон "Об обществах и фондах", по которому "неблагонадежную" организацию могут распустить как "антигосударственную". Как оценивают готовящийся закон сами общественники и правозащитники?
"Если Латвия не помогает, остаётся просить помощи у России"
Татьяна Фаворская, руководитель Русского общества в Латвии (РОвЛ), не скрывала, что получала помощь от российской стороны. В этом году РОвЛ провел два фестиваля: Рождественский и Славянский. Деньгами помогло правительство Москвы. А сейчас организация готовит совместно с учительским сообществом вечер, посвященный 195-летию Федора Михайловича Достоевского. На него тоже запросили поддержку правительства Москвы, ведь латвийское государство русским НГО никак не помогает.
"Я каждый год писала проекты в Фонд интеграции. Поддержали один-единственный проект в 2008 году, а потом я регулярно получала отказы под всякими незначительными предлогами. И я просто перестала тратить на это время, ведь подготовка проекта -- серьезная вещь".
По мнению Фаворской, давление на русские НГО связано с тем, что они стараются сохранить русский язык в среде школьников и молодежи, пытаясь не допустить их полной ассимиляции. "Этот закон -- наступление на саму культурную основу нашего бытия", -- подчеркивает Татьяна Фаворская.
На помощь надейся, а сам не плошай
"Странно, что в этом законе смешали в одну кучу и тех, кто занимается политикой, и тех, кто занимается культурой, -- выразила недоумение Татьяна Фейгмане (Институт русского культурного наследия). -- Если на культурные мероприятия нельзя брать средства у России, тогда пусть латвийское государство выделяет определенные суммы на поддержку обществ культуры нацменьшинств. Это общемировая практика".
Но, может быть, обратиться к латвийским меценатам? Татьяна признает, что стучаться в эти двери бесполезно: "Русский бизнес предпочитает помогать латышским начинаниям в надежде, что получит за это какие-то преференции. А за спонсирование русских обществ можно нарваться на неприятности".
Но даже если все денежные ручейки на русскую культуру будут перекрыты, "чистого поля" здесь все равно не будет, уверена Татьяна Фейгмане: "Ну вот наш институт ни от кого не получает никакой финансовой помощи, но мы работаем".
"Любой закон можно довести до абсурда"
Ирина Коняева, член оргкомитета Дней русской культуры, также не сомневается: запретить русскую культуру невозможно в принципе. Если же такая попытка будет сделана, это нанесет непоправимый ущерб репутации латвийского государства. Да и, в конце концов, само министерство организует сотрудничество с организациями и деятелями искусства и культуры РФ. Например, напомнила Ирина, оно посылало руководителей русских фольклорных коллективов Латвии на фестиваль в Псков, а также приглашает специалистов из России на различные конференции.
"Такие контакты -- это едва ли не единственный мост, который связывает наши страны, когда политические отношения стали хуже некуда. Кстати, Латвия ведь проводит Дни латышской культуры в Ирландии, и это нормально, хотя корни латышской культуры в Ирландии, наверное, не такие глубокие, как у русской культуры в Латвии".
В общем, наша собеседница надеется, что общественные культурные проекты не попадут в немилость.
Конечно, надо смотреть на применение закона на практике. Ведь любой закон можно довести до абсурда. Ирина провела аналогию с ситуацией в сталинской России в 30-е годы, когда любые контакты с иностранцами и белоэмигрантами не только не приветствовались, но и были опасны: "Может быть, Латвия решила идти этим путем? Но, думаю, в современном мире это невозможно".
"Когда ограничения начинаются, они никогда не заканчиваются"
Правозащитница Елизавета Кривцова также отметила, что существует риск злоупотребления этим законом, если он будет принят в нынешнем виде.
"Его цель, конечно, очевидна -- подавление тех, кто выражает поддержку позиции России, -- сказала она "Субботе". -- И, как всякое ограничение инакомыслия, это не может не настораживать. Но это только первое чтение, и пока законопроект, подготовленный полицией безопасности, проходит консультации и согласования, его редакция все время меняется, причесывается, приводится в приемлемый вид. Поэтому я надеюсь, что эти поправки удастся ориентировать на борьбу с терроризмом, для чего, собственно, они и нужны.
Но мы уже видели годовые отчеты полиции безопасности, где как угрозы государству определены русские общины в разных городах, культурные общества, академический обмен. То есть в эти списки может попасть кто угодно.
Поэтому есть смысл беспокоиться всем, причем не только тем организациям, которые получают гранты от России. Ограничения свобод ведут к административному произволу, когда полиция начинает оценивать идеологию, и это приводит к параличу гражданского общества. Все начинают бояться: вдруг я скажу что-то не то? Опыт показывает: когда начинаются ограничения прав и свобод, они никогда не заканчиваются -- они идут вширь, захватывая все новые сферы и новых субъектов".
Влад Богов, инициатор многих историко-просветительских и культурных проектов, согласен с правозащитницей: есть опасность, что закон осложнит жизнь даже далеких от политики русских организаций, что негативно повлияет на общественный климат в целом.
Если кто-то сочтет, что какая-то организация ему не нравится, то и вечер памяти Достоевского может быть расценен как угроза безопасности лишь потому, что деньги на проведение мероприятия были получены от России, которая считается врагом Латвии. "Не думаю, что будут прижимать какую-то эстонскую и польскую общины... А вообще закон "Об обществах и фондах", как я понимаю, разработан по аналогии с раскритикованным на Западе российским законом об иностранных агентах".
"У нас уже начались неприятности"
Борис Катков из Латвийско-российской ассоциации сотрудничества уже почувствовал пристальное внимание полиции безопасности к их организации.
"У нас когда-то был подписан договор с Калининградским отделением партии "Единая Россия", благодаря чему мы могли решать какие-то социальные проблемы с ветеранами, отправлять на лечение в РФ наших пенсионеров, граждан России, а выпускников -- на учебу в Калининградский университет. Это власти не понравилось, и нас лишили статуса организации общественного блага. Но мы подали заявление в административный суд и будем бороться".
Борису известно, что и в отдельные ветеранские организации уже наведывались представители спецслужб, интересовались, чем там занимаются, присутствовали у них на информационных днях.
"Хотя политикой мы не занимаемся, -- отметил Катков, -- есть опасение, что из-за поддержки России мы будем под подозрением, начнутся бесконечные проверки. Всегда можно найти повод, чтобы закрыть организацию. Но если это произойдет, мы будем судиться и доказывать свою правоту".
Борис Катков подчеркнул, что ущемление прав постоянных и законопослушных жителей Латвии, имеющих гражданство РФ, безусловно, вызовет международный конфликт -- Россия будет вынуждена как-то на это реагировать.
Но конфликты -- то, что меньше всего нужно Латвии и российским гражданам в ЛР. "На встречи с членами нашей организации приходили и экс-президент Андрис Берзиньш, и нынешний президент Раймонд Вейонис. И я говорил им о том, что нам не нужны раздраи и расколы, мы хотим жить в Латвии одной дружной семьей", -- заверил Борис Катков.
"Это война за умы"
Социолога Андрея Бердникова также тревожит то, что под весьма растяжимое понятие "угроза безопасности государства" можно подверстать что угодно.
"Когда закон запрещает ведение подпольной, подрывной, партизанской деятельности, участие в военизированных формированиях и т. п., это понятно и оправданно. Но министерство обороны и его исследовательский центр формулируют угрозу национальной безопасности очень широко, исходя из понятий "гибридная война, "асимметричная угроза", "война четвертого поколения", и туда вписывают все, что Пабриксу так нравится называть мягкой силой. В таком контексте любые культурные или спортивные программы, связанные с Россией, можно интерпретировать как попытку расширения влияния Кремля.
От этих трактовок может пострадать и латышское население. Такой подход опасен, потому что тут нет никаких границ. Концепция войны четвертого поколения -- это по сути война за умы. Главное -- выиграть не войну за территорию, а борьбу за умы населения страны-противника. Мы видим, как против России выстраивается забор во всех сферах. И вот отдельные наши режиссеры уже отказываются ставить в России спектакли, спортсмены -- участвовать в Олимпиаде... Куда это нас заведет? Все будет зависеть от геополитического вектора. Если противостояние Европы и США с Россией будет усиливаться, забор вокруг РФ будет становится выше и плотнее. Если же что-то будет меняться на уровне больших игроков, то Латвия будет вынуждена подстраиваться".
Но сама политика запретов и преследований, считает обществовед, неэффективна. Бороться с чужой идеологией можно, только предлагая дружественные альтернативы русскоязычному населению.
"Но с ним никто не работает и, по-видимому, не собирается это делать. Русские в Латвии чувствуют себя отчужденными. Именно в силу этого отчуждения у многих и появляется тяга к России. Это протестная реакция: люди хотят говорить с теми, кто протягивает им руку дружбы", -- заключил А. Бердников.
Наталья СЕВИДОВА.
