Евровыборы
Видео
До революции в Риге побывало много известных авиаторов. Владимир Викторович Слюсаренко не только демонстрировал рижанам фигуры пилотажа, выступал с показательными полетами, но и открыл здесь летную школу, завод по выпуску самолетов. Правда, не один — с супругой.
Слюсаренко родился в 1888 году. Семья была небогатой: оплачивать учебу в Технологическом институте Петербурга пареньку пришлось самому — он одновременно устроился на работу. Однако по специальности потрудиться не удалось: в 1911 году в Гатчине была открыта школа воздухоплавания, где на первых порах пилотов обучали бесплатно, и он поступил туда. 15 июня 1911 года недавний выпускник Технологического института сдал успешно экзамен на звание пилота и был принят в авиашколу инструктором. Небом тогда грезили многие его сверстники.
Судьбе было угодно, чтобы первой ученицей молодого инструктора стала Лидия Виссарионовна Зверева — красавица, дочь известного генерала, героя Балканской войны. Оба были молоды, отважны, красивы. Инструктор лишь на два года старше ученицы.
Отношения между ними вскоре переросли чисто рабочие, но Владимир почти год боялся открыться Лидии в чувствах. Видел, что и он ей небезразличен, но останавливала слишком большая разница в происхождении. Она — знатна, богата, он — беден, из разночинцев…
Летом 1911 года русские авиаторы готовились к труднейшему перелету из Петербурга в Москву. Полет начался на рассвете 10 июля. Слюсаренко стартовал на «Фармане», взяв Лидию в качестве пассажирки. Но долететь они смогли лишь до залива. Мотор стал давать перебои, авиатор решил не рисковать и повернул обратно.
Двое суток спустя Владимир стартовал вторично, пассажиром на этот раз был его товарищ — молодой пилот Константин Шиманский. Возле Царского Села авиаторы потерпели катастрофу. Шиманский при падении машины погиб, Слюсаренко получил тяжелые ранения.
С ожогами и переломами оказался в больнице. А едва встав на ноги, отправился на выпуск авиашколы и присутствовал на вручении диплома любимой ученице.
Слюсаренко все–таки открылся бывшей ученице — весной 1912–го они поженились. Вместо свадебного путешествия отправились в показательное авиационное турне по Кавказу. Потом Лидия решила участвовать в Царскосельских состязаниях авиаторов, но ей отказал в этом граф, исполняющий обязанности председателя президиума аэроклуба. Считал, что не женское это дело…
Лидия сильно переживала. Тогда–то и зародилась у нее идея организовать собственную школу авиаторов. Да необычную — женскую! Поделилась идеей с мужем — оказалось, что он тоже думал об этом. А еще мечтал строить самолеты в собственной мастерской, но до сих пор не мог реализовать идеи.
С деньгами Лидии это стало возможно. Правда, не в Петербурге и не в Москве, а в Риге, куда авиатриссу пригласили для показательных выступлений. Судьба, казалось бы, сделала все, чтобы Лидия не понравилась рижанам. Еще в поезде она страшно простудилась: температура под 39, кашель, головная боль… Но авиатрисса не пожелала отменять выступление, и за одну ночь сбила температуру.
И тогда судьба наслала непогоду, поставив под угрозу не только ее жизнь, но и безопасность зрителей. Позже Зверева вспоминала:
«При очень порывистом ветре, слабой тяге мотора мне пришлось выступать перед публикой. Уже в начале полета стало ясно, что обратно на скаковое поле я не попаду ввиду сильного бокового ветра, так как он мог завернуть аппарат на трибуны. А за ипподромом была большая толпа, садиться было негде. Пришлось рисковать и идти вверх, где я попала в полосу еще более сильного ветра, порывом которого и опрокинуло мой аэроплан. При ударе о землю меня выбросило вперед и придавило обломками. Кроме ушиба левой ноги и царапин, я никаких других более или менее серьезных повреждений не получила…»
В той катастрофе она должна была бы погибнуть — но даже не пострадала! Очевидно, судьба отступила перед решимостью и отвагой маленькой хрупкой женщины. Выступление Лидии на авиашоу имело такой успех, что рижане уговаривали ее остаться.
И она осталась, ведь ей позволили открыть здесь свою авиашколу. Осуществилась и другая мечта супругов–авиаторов: в апреле 1913 года в Зассенгофе, нынешнем Засулауксе, на базе завода «Мотор» при поддержке директора завода Федора Теодоровича Калепа им удалось открыть конструкторскую мастерскую. Наконец–то Владимир Викторович мог сам создавать и испытывать новые самолеты!
Слюсаренко не раз поднимался в небо и над Зассенгофом, и над Рижским взморьем. На взморье выступал с демонстрационными полетами, а иногда — со «спецзаказами». 12 июня 1912 года по просьбе Эдинбургского пожарного общества летал над пляжем, разбрасывая листовки, рекламировавшие пожарных.
Ничего зазорного — на конструирование самолетов нужны были деньги, а за «спецзаказы» хорошо платили. (Впрочем, как и сегодня латвийским пилотам малой авиации. На Лиго они нередко выбрасывают с самолетов по указанным координатам бочонки с пивом и колбаски. — Авт.)
Не сидела без дела и Лидия. В авиашколе было много учениц. Даже аристократки. Осенью Зверева решилась вложить свои средства в создание собственного завода Слюсаренко, где начали производить самолеты «Фарман» и «Моран–Парасоль» по усовершенствованным мужем чертежам.
Впрочем, у Лидии тоже были свои технические идеи. Не случайно ее настойчиво и неоднократно приглашали работать в Австрию, в одной конструкторской мастерской, предлагали значительные суммы за согласие… Но Зверева не имела нужды в деньгах, к тому же делом ее жизни все–таки была авиашкола, а не конструирование самолетов.
К лету 1914 года завод Слюсаренко уже построил с десяток самолетов по заказу военного ведомства: «Фарманы XVI», проводил и ремонт самолетов. Но тут грянула война. Завод получил крупный заказ от военного ведомства, а вслед за этим — приказ перевести производство под Петербург (тогда уже Петроград).
Там в первые годы войны завод выпустил более 80 самолетов. Вскоре после возвращения Лидию Звереву пригласили на те самые Царскосельские состязания авиаторов, в которых она так мечтала поучаствовать! И снова ей это не удалось…
Авиатрисса умерла в своем родном Петербурге 15 мая 1916 года. Ей было всего 25 лет. Она многого успела достигнуть, но почти не успела пожить! Диагноз — тиф.
Владимир Викторович пережил жену на 53 года. Он вдоволь хлебнул страданий в эмиграции: сначала Турция, потом Болгария, Франция. В итоге судьба забросила его в Австралию, в городок Сандгэйт на восточном побережье страны. Работал автомехаником. Но и с авиацией не порвал. Построил легкий спортивный самолет.
Побывать на родине старому авиатору так и не удалось, хотя он очень мечтал об этом.
Умер Владимир Викторович в 1969 году в возрасте 80 лет. А в Австралии, в Сиднее, живет племянник Владимира Викторовича — инженер–электрик Саша УАЙТ, студент Сиднейского университета. В его семье бережно хранят все, что связано с их знаменитыми родственниками, пионерами русской авиации…
Латвийские националы очень не любят все, что связано с дореволюционным прошлым Риги, с российским периодом ее истории. Такие памятники, видите ли, оскорбляют их этнические чувства, «позорят Латвию».
Настоящие патриоты должны были бы, наоборот, гордиться этим прошлым, рассказывать о нем иностранцам. Смотрите: Рига не всегда была такими задворками, откуда люди бы сотнями тысяч уезжали. Были времена, когда и у нас открывались передовые предприятия во всей Европе, когда талантливые инженеры, конструкторы не сбегали отсюда, а наоборот — переезжали к нам…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
